Жили-были индейцы такие: ирокезы. Пять больших племен и целая свора маленьких. Все они походили друг на друга в одном — очень уж агрессивные, воинственные были ребята. Беспощадно щемили соседей — другие племена, не входящие в союз. Причем щемили не ради там крупной добычи или дани в виде бизоньих туш — просто нравилось людям воевать и показывать другим, что они крутые. А лучшего трофея, чем снятая с головы врага вместе с лоскутом кожи шевелюра, для ирокеза не было.

Кстати, у некоторых ирокезов — из племени мохоков, собственные прически были весьма хороши. Виски выбривались и на черепе оставлялась только продольная полоса волос. Эти волосы мохоки мазали салом — ну, или тем, что у индейцев вместо сала — неважно. Получался стоящий дыбом на голове гребень. Наверное, на врагов это производило должное впечатление. Короче, все равно кончилось тем, что всех без разбору индейцев перебили белые — они-то на самом деле круче всех и оказались.

Индейцы ушли в историю. Но прически, как добрая память о славных беспредельщиках, остались. Их так и называют — или «мохок», или «ирокез». А ношение таких ирокезов возродили другие славные парни — панки. О них поведем рассказ.

Историки пишут, что появились панки в той же Америке в 60-е, а затем расцвета и апогея это движение получило в Англии в 70-е годы. Наверно, это не принципиально. Тем более, что эти историки часто путают и смешивают музыкальное направление панк-рок и панк как проявление общественной культуры, вернее антиобщественной контркультуры.

Можно долго спорить о музыке панк — померла она, или, все-таки, «not dead». Факт бесспорный — сами панки никуда не делись, по крайней мере, у нас они есть точно. Ирокезы панкам по душе не случайно — с индейцами их роднит показная воинственность. Нo не скальпы им нужны и томагавков у панков нет. Воюют они не с окружающими в частности, а с обществом в целом. Причина войны: все моральные ценности и авторитеты, навязываемые обществом, ложны и лживы и попирают человеческую свободу. Смысловое наполнение непримиримости предельно просто выразил идеолог русского панка Егор Летов «Я всегда буду против».

Своему врагу панки дали зловещее имя — Система. Видимые аспекты Системы — общественная мораль и «добропорядочность». Простейшее оружие панка против этих проявлений — его внешний вид. Панку нравится раздражать, а еще больше шокировать публику одеждой, прической, поведением. Внешность его вроде бы говорит — а мне плевать, что вы обо мне думаете. На самом-то деле не плевать — настоящий панк получает удовольствие от того, что вызывает отвращение.

Само слово «punk» — гниль, отброс, грязная чушка — не самоназвание, а изначально презрительное прозвище, данное первым панкам добропорядочными гражданами. Но ребята не обиделись, а наоборот, радостно приняли это имя — да, именно такие мы и есть.

Пришлось наблюдать панков в трамвае — зашли двое ребят в предельно грязных джинсах, солдатских ботинках и куртках с оторванными с мясом рукавами, обильно исписанных маркером. Свободных мест не было, они ехали стоя. Один глотал пиво, периодически с удовольствием рыгая, а второй что-то ему рассказывал, глубокомысленно почесывая подмышки и не только. Сидящая напротив пара небедно одетых бюргеров смотрела на панков с ужасным отвращением, как на крыс или пауков. Ребята вроде и не замечали этого. Когда они вышли, муж и жена провожали их все теми же полными ненависти взглядами. Проходя мимо окна с этой парочкой, панки не сговариваясь харкнули на стекло и продемонстрировали пассажирам длину средних пальцев на своих руках. Как бы заявили «Мы безумно рады, что понравились вам!»

Панки заявляют, что нигилизм есть основное средство борьбы панк-деятеля. Вся идеология панка в общем-то построена на негативе, отрицании. Этим она привлекает молодых, бунтарствующих людей, которые не хотят посвящать юность сетевому маркетингу и становиться частью потребительско-мещанского общества. Но в этом и порок панка. Для того чтобы отрицать, нужно иметь, что отрицать. Панк немыслим без Системы, он теряет свой смысл. Есть анекдот про панка в пустыне, который погибая от жажды последние капли воды расходует на укрепление ирокеза. Но в реале панку в пустыне вообще делать нечего — кому там бросать вызов?

Еще один пример борьбы панков с лживым обществом — рассказ одного из них: «Когда я недавно отказался из принципа в троллейбусе уступить место какой-то бабке, она обиделась и наговорила мне всяких гадостей, что я больной и скоро подохну… Я горжусь, что пробудил в ней негативные эмоции и заставил совершить аморальный поступок!» Парень, конечно, не прав. Но почему-то ему вериться. Сами нередко встречаем таких бабуль. Не только в троллейбусе…

Подтекст панковского вызова обществу очевиден — смотрите, я не такой жлоб как вы, мне плевать на ваши жлобские ценности и авторитеты, а вы на самом деле не такие хорошенькие, как думаете о себе. Панк не собирается переделывать лицемерное общество, ему нравиться его пинать и тыкать в его лицемерие.

Но панковская агрессивность ради агрессивности переходит в желание не просто раздразнить общество, а ранить душу другому. Например, осквернить святыню. Эмблема панка — начертанием напоминающая пентаграмму буква А, самими панками расшифровывается и как «анархия», и как «антихрист». Хотя реальный антихрист вряд ли посочувствует панкам — построение общества тотального контроля и тотального потребления как раз в его интересах.

А человек не может постоянно существовать в негативе, во тьме. Рано или поздно многие бывшие панки становятся обычными программистами, грузчиками, продавцами компакт-дисков. Некоторые, наверное, понимают, что главный враг — не внешняя Система, а пустота внутри тебя самого и бороться стоит с ней.