«Если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его». Если не Бог стоит во главе, туда становится дьявол. Кто же стоит во главе нашего земного домостроительства? Изменилось ли что-то в связи с новыми общественными тенденциями?

Человечество всегда любило создавать идолов — начиная с каменных истуканов и кончая абстрактными идеями. Один из самых «массивных» человеческих кумиров был сотворён сравнительно недавно — в середине XVIII века, но успел пробраться глубоко в сознание homo sapiens. Имя ему — Прогресс, он же — Устойчивое Развитие; в последнее время считается хорошим тоном употреблять этот звучный псевдоним.

В отличие от своих собратьев — недвижимых болванов — Прогресс всегда куда-то движется. А впереди гордо вышагивает Наука — та, которая должна равнять ему тропы. Тщась превратиться в единое мировоззрение, она в то же время дробится на всё растущее количество мало связанных между собой дисциплин.

...И движется бедный Прогресс, как в сказке, «по оврагам да буеракам».

Вопреки мечтаниям великих умов, ослеплённых Просвещением, удовлетворение базовых потребностей не принесло человеку спокойствия, а научно-техническая революция — облегчения труда. Удовлетворение одних потребностей порождает другие; машины, вместо того, чтобы облегчать участь человека, используются для выдавливания из него как можно большего количества продукции. Это поняли ещё луддиты*, начавшие громить свои станки.

* Луддиты — участники первых стихийных выступлений рабочих (конец XVIII — начало XIX века) против внедрения машин и капиталистической эксплуатации в Великобритании. Название происходит от имени легендарного подмастерья Неда Лудда, разрушившего свой вязальный станок.

«Общему благу» развитие продуктивных сил служит только косвенно: когда растёт производство, снижается уровень безработицы. А вообще, как давно уже показал Маркс, использование машин в условиях капиталистической экономики ведёт только к интенсификации труда и удлинению рабочего дня. Если сегодня нормальное рабочее время составляет восемь часов, а не двенадцать или пятнадцать, то это — следствие отнюдь не развития капитализма, а развития вопреки ему. Можно по-разному относиться к массовым протестным движениям, но нельзя не признать, что улучшением условий труда мы обязаны именно им. Отвоёвывать приходилось «каждый сантиметр»: право на достойную плату и выходные, на пособия по болезни и безработице, пенсию, введение охраны труда, запрет эксплуатации детей. Очень часто активисты рабочего движения подвергались жёстким репрессиям — вплоть до казни, а демонстрации разгонялись полицейскими дубинками и пулями.

Вслед за условиями труда постепенно улучшилось и качество жизни. Если раньше человек вкладывал все свои силы в производство просто для того, чтобы выжить, то в наши дни значительную роль играет мотив престижа: больше зарабатывать, чтобы больше потреблять и благодаря этому казаться «успешным». Как выразился Тайлер Дерден из фильма «Бойцовский клуб», «мы работаем на работах, которые ненавидим, чтобы покупать вещи, которые нам не нужны».

Необузданный рост производства во имя потакания слабостям и потакание слабостям во имя роста, став принципами движения человечества вперёд, привели мир на грань экологической и социальной катастрофы.

Чтобы ответить на новые вызовы, Прогрессу пришлось немного изменить свой облик — по крайней мере, внешний. Торчащие на загривке заводские трубы прикрыл бутафорскими цветочками, в некоторых местах подкрасился зелёной краской и взял красивое псевдо. Наименовавшись Устойчивым Развитием, он якобы стал ещё и триединым: экономическим, экологическим, социальным. Соединить эти «ипостаси» пока не удаётся — ориентированная на расширение, экономика не может прекратить нерациональный рост использования ресурсов, загрязнение окружающей среды, а также решить вопиющие гуманитарные проблемы.

Кроме замусоривания планеты, в условиях информационного общества происходит замусоривание сознания.

Сегодня среднестатистический человек пропускает сквозь себя в сотни раз больше информации, чем несколько веков назад. Самое первое и самое банальное — её избыток перегружает мозг. Перегрузка приводит не только к нарушению памяти (когда можно по-новому «написать» чужие стихи), но, как утверждают психологи, также к атрофированию эмоциональной сферы. Действительно, если каждый день слышишь о смертях, болезнях, катастрофах, видишь на экране кровавые картинки — всё это начинает казаться нормальным и перестаёт вызывать особые чувства.

Второе: больше воспринимать не означает больше знать. Информация становится знанием только когда она — путём многократного осмысления — превращается в одно целое с человеком. О каком знании можно говорить, если человек, не успев толком даже осмыслить свой собственный вопрос, с помощью нескольких кликов компьютерной мышкой находит на него несколько тысяч ответов — предельно сжатых (чтобы не было «многабукаф») и предельно поверхностных. А чего стоят брошюры из разряда «Философия Канта за полчаса»!..

Наконец, проблема состоит не только в избытке информации, а ещё и в том, что бóльшая её часть — как и бóльшая часть других товаров, производимых (пост)капиталистической экономикой, — является обычным хламом.

Массы всегда требовали зрелищ и получали их. Но ещё никогда в истории зрелища не вываливались на человека в таких количествах — в виде рекламы, разнообразных шоу, ширпотребных фильмов. Отображая заниженную массовую шкалу «ценностей», современный медиапродукт работает на дальнейшее её снижение: лишённый идеалов и провозглашённый идеалом сам для себя, человек неизбежно деградирует, ныряя всё глубже в пучину служения собственным страстям. Рынок отвечает на это приспособлением — и так далее.

Тем не менее, в западном мире всё же вырабатывается новая система ценностей, что даёт Прогрессу/Устойчивому Развитию повод вновь заявить о своих некогда поставленных под сомнение правах. Её появление вызвано всё тем же возрастанием уровня жизни, и характеризуется она как «постматериалистическая».

Центр внимания постматериалиста переносится с обладания осязаемыми благами на решение экологических и социальных проблем, он пытается достичь гармонизации общественной жизни. Кроме науки, он призывает на помощь философию и даже религию, но... в новой системе ценностей религии отводится роль некоего «уравновешивающего элемента», призванного сгладить негативные явления и обеспечить достижение ничем не омрачаемого мещанского благополучия.

Как пишет американский социолог Рональд Инглхарт, «постматериалисты не являются нематериалистами, а тем более антиматериалистами». Наоборот — новый человек больше, чем раньше, доверяет миру. Свою экономическую и физическую безопасность он воспринимает как нечто должное: «С точки зрения широких слоёв населения, человеческая судьба более не испытывает столь тяжёлого воздействия со стороны непредсказуемых сил, как то было в аграрном и раннем индустриальном обществе». Получив иллюзию гарантированности выживания и осмелев, человек начинает активнее, чем обычно, отрицать традиционные религиозные и семейные нормы, объявляя их устаревшими. Растущее доверие к миру подрывает доверие к любым «организованным формам религии». При этом, как показывает статистика, люди всё больше размышляют над «смыслом жизни». Появляется прекрасная почва для процветания разнообразных эзотерических суррогатов, призванных «гармонизировать» человека, а другими словами — обеспечить ему максимальный душевный комфорт в условиях комфорта материального. Именно то, о чём писал апостол Павел: будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху (2 Тим. 4, 3).

Набирающая силу «новая духовность» имеет сильный экуменический пафос. Она несёт не меч, но мир. Истина превращается в понятие относительное — если она не служит благоденствию или не способствует примирению разных социальных групп, её можно попросту «отменить». Например — разрешить венчание гомосексуалистов, как это сделали в некоторых «церквах». Формирование сатанинской «религии будущего», о котором говорил отец Серафим (Роуз), становится всё более очевидным...

Постматериализм означает не отказ от старых идей, а проникновение их на более глубокий уровень — «материализацию» духовности. Если раньше Прогресс, опираясь на Науку, попросту отрицал Религию, то сегодня он пытается поставить её себе на службу.

Сомнительно, что новые ценности в скором времени станут достоянием всего человечества. Во-первых, для этого необходимо, чтобы оно превратилось в один-единственный гиперэтнос, а глобализация пока не достигла таких масштабов. Во-вторых — постматериализм характерен, в первую очередь, для экономически развитых обществ.

Но что будет, если утопия всё-таки получится? Если одним махом разрешатся все экологические и социальные проблемы? Скорее всего, произойдёт окончательная моральная и духовная деградация. Ведь без Бога во главе человечество способно «прогрессировать» (или «устойчиво развиваться») только в одну сторону. Тем более если оно уверено в своей безопасности. И тем более — в условиях информационно-мусорной атаки.

Невзирая на то что люди — наконец-то! — оглянулись по сторонам и увидели последствия собственной алчности, мир до сих пор продолжает барахтаться на поверхности. Ведь причины всех бед творения — в его оторванности от Творца. В поисках настоящей Истины надо «нырять» вглубь — чтобы выстроить жизнь вокруг неё, а не склеивать плавающие на волнах мелкие истинки в попытках достичь иллюзорной гармонии. Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его, всё остальное приложится вам (Мф. 6, 33). Человечество делает наоборот — ищет «всего остального», сочиняя свою собственную правду.

И движется Прогресс дальше — по оврагам да буеракам.