Елена, журналист, 27 лет:
Пасха, несмотря на то, что является главным праздником христианства, «Торжеством из торжеств», всё-таки праздник глубоко внутренний, сокровенный. Только пережив в эту преображающую ночь встречу с Богом в своей душе, можно искренне радоваться — иначе внешнее ликование будет «кимвалом звенящим». Здесь не может быть ничего надуманного. Пасха — праздник вне времени и пространства: совершается главное событие на земле для всего человечества и для каждого человека в отдельности — Господь воскресает и касается каждой души. Мы словно присутствуем при этом великом событии Воскресения, но прочувствовать пасхальную радость невозможно без труда над собой, без поста, без переживаний Страстной седмицы. Мне кажется, что чем больше усилий прилагает человек, чем глубже и серьёзней его покаяние и искренней смирение, тем большую радость, более тонкие духовные переживания он испытывает. Вообще, наверное, подлинная пасхальная радость — это удел святых и Ангелов, ведь в Царствии Небесном вечная Пасха, а земля — место изгнания, и нам как её обитателям ближе и понятнее Великий пост, Страстная седмица, состояние покаяния. А Пасха и Светлая седмица даются нам как бы впрок: Небеса приоткрываются, Царство Небесное сходит на землю, в юдоль печали, чтобы ободрить грешника и вселить в него надежду.
Говоря о праздновании Пасхи, я вспоминаю афонского подвижника, который разговлялся корочкой хлеба, и, когда братия позвали его в трапезную, говоря: «Ведь сегодня же Пасха», он ответил: «А у меня всегда Пасха». Это, конечно, очень высокое состояние, и я, наверное, знаю лишь осколочки той радости, которую чувствуют подвижники. Но у меня после Пасхальной заутрени всегда бывает желание уединиться: побыть в храме, понаблюдать за тихим торжеством природы. Не хочется сразу идти разговляться, ведь праздник небесный совершается не в шумном застолье, и душа празднует по-своему.
Родион, веб-дизайнер, 28 лет:
С ранних лет для меня это не только праздник, но и название очень вкусного кулича, который бывал только раз в году, как новогодняя ёлка или торт на день рождения. Конечно, это было по-детски наивно, но уже тогда в мой детский мир вместе с Пасхой вошло очень важное понятие. Ведь зачем-то родители дожидались из церкви бабушку, чтобы она принесла к нам в дом паску. Причём не простую, а какую-то другую — освящённую! Хотя паски могут быть на вид совершенно одинаковые, вкусные, обе испечённые мамой, хотя крашеные яички не отличишь друг от друга, но некоторые из них были особенными. Их всегда берегли, держали на особом месте, вкушали самыми первыми, а часть оставляли на потом, как нечто ценное; а всё потому, что они побывали в церкви на праздничной службе. Уже тогда своим детским умом я начал постигать это важное, хоть и совсем не видимое глазом различие. И, вкушая эту особую еду, я понимал, что сам прикасаюсь к некоей особой, совсем другой Реальности, в которой еда — далеко не самое важное…
Елена, лавочница, 25 лет:
По Промыслу Божию Пасху я встречаю на церковном послушании. Последние несколько лет — в иконной лавке.
Вот окончилась Пасхальная заутреня. В ушах ещё звучат праздничные песнопения. Радостным гомоном наполнился храм, церковный двор. Прихожане, отстояв праздничную службу и освятив свои приношения, торопятся домой разговеться и разделить пасхальную радость с близкими. По словам отцов церкви, праздничная трапеза — продолжение Богослужения, где всех объединяет одна радость. Мы тоже разговляемся. «И бывает братии велие утешение за трапезой», — сказано в Церковном Уставе…
Сегодня весь день будут освящать пасхальные снеди, и храм не опустеет. Люди всё прибывают. Они по праву ожидают праздничного приветствия и, не желая долго задерживаться в очереди за свечкой, поторапливают «неповоротливых лавочниц», у которых начались вот уже вторые сутки бодрствования — неудивительно, что они «тормозят» при расчётах! Пасхальная радость даёт силы улыбаться и не вешать нос, хотя никаких шансов поспать хоть пару часов у нас нет. Включаем записи пасхальных песнопений — и вливается в душу поток новой радости, и вроде бы и спать не хочется… Только садиться никак нельзя — потом не встанешь!
Время идёт медленно, словно бы по какому-то другому исчислению — ведь Пасха! Не зря, наверное, по-украински Пасха будет Великдень: день этот велик не только в своём духовном значении, но и по протяжённости…
И только после вечернего богослужения, радостные и несколько отрешённые, с освящёнными снедями торопимся домой. Ведь и нас, слава Богу, ждут близкие, готовые ещё раз вместе с нами пережить радость праздника и разделить пасхальную трапезу.
Никита, врач, 25 лет:
В день Воскресения Христова радость и ликование неудержимым потоком выплёскиваются наружу, как весенний разлив реки, как тот звон, что всю неделю будет могучей волной сотрясать воздух. И так трудно сказать, что нужно, а чего не нужно делать на Пасху — в день, «егоже сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в онь».
По словам отцов церкви, «нужно проверять и различать виды радости: если я радуюсь тому, что настал праздник и я бросил работу, то я радуюсь своей лености, а не Господу; если я весело встречаю праздник, потому что воображаю праздничную трапезу или какие-то удовольствия, я радуюсь суете, а не Господу. Будьте как дети, так же просто, совершенно предавайтесь Господу, так же всецело повергайте себя в объятия Его благодати — и радость Господняя сама родится в простом и чистом сердце вашем». И радости вашей никто не отнимет у вас (Ин. 16, 22)!
Екатерина, музыкант, 23 года:
С выходом из храма ощущение торжествующей радости Пасхальной заутрени не исчезает. Могучий хор оживших колоколов вызванивает миру долгожданную весть. Ликованием о Воскресении Христовом наполнено, кажется, всё вокруг. Но радость духовного порядка, безудержная и пронизывающая, сменяется радостью вполне земного характера. Прихожане с особенными, светлыми и радостными лицами; вереницы людей, спешащих в церковь, неуклюже несущих непривычные корзинки; стремительно восходящее солнце, растворяющее ночную прохладу, — всё вызывает умиление. Неохотное возвращение домой компенсируется заветными куличами, после вкушения которых сонливость смилостивится над ноющими ногами. А проснувшись к полудню, осознаёшь, что радость Воскресения не исчезла, и день ещё не закончился, и впереди ожидает новая жизнь… Величие и значение Пасхи не оставляет возможности существования меня прежней, душа требует духовных перемен.
Максим, физик-астроном, 35 лет:
В народе сейчас распространено заблуждение называть Пасхальную службу всенощной. А ведь Пасха — праздников Праздник — не входит даже в число двунадесятых. Она стоит выше всех праздников. И собственно всенощной — всенощного бдения, которое состоит из вечерни, утрени и девятого часа, — не бывает. На Пасху совершается полунощница, которая является последней службой Великой Субботы, а затем Пасхальная заутреня и литургия Иоанна Златоуста. В конце заутрени звучит в храмах незабываемое и удивительное по своей проникновенности «слово огласительное» того же святителя.
Хотя Златоуст призывает радоваться даже непостившихся, ощущаешь, что пост этот, будто увеличительное стекло, даёт тебе неизмеримо более сильное ощущение Великого дня. И тут важно помнить, что с окончанием поста оканчивается время воздержания в пище, но не оканчивается время стремления к Царствию Небесному. Поэтому не стоит, чуть только отошла Пасхальная служба, что есть силы «разговляться». Так недолго и в неловкое положение попасть, когда уже и смотреть на пищу, и думать о ней будет противно. Как в посте воздержание в еде имеет лишь второстепенное, вспомогательное значение, так и в Празднике «праздник живота» ещё более ничтожен.
Чем вообще праздники нецерковные отличаются от церковных? По моему мнению, самый главный недостаток нецерковных праздников в том, что после них всегда наступает «облом» — время после праздника. Праздничные угощения съедены, развлечения прошли, впереди серые будни. Не так с праздниками церковными. Ведь церковный праздник никогда не заканчивается. И то, что в месяцеслове наступает новый день, пусть даже постный, означает лишь продолжение праздника на пути к вечности Небесного Царствия.
Галина (вспоминает Пасху в 1960-е годы):
В детстве мы жили в небольшом городке. Ближайший храм находился километрах в четырёх от нас. Но к Пасхальной заутрене собирались всей семьей. Дома оставались только младшие братья и сестры.
Помню, что в тот год пасхальная ночь была очень тёплая. Узкая тропинка, по которой мы идём, влажна от прошедшего недавно дождика, по краям тропинки кустарник, а за ним блестит большое озеро.
Храм стоит на небольшом склоне. Старинный, деревянный, совсем маленький храм.
Мы приходим заранее, когда ещё читаются Деяния. Весь пол в храме заставлен корзиночками с пасхальной снедью; прихожане отдыхают в ожидании службы.
В полночь храм оживает, вот уже зажглось множество свечей, и в тишине за Царскими вратами слышится: Воскресение Твое, Христе Спасе…
Крестный ход под мелкий моросящий дождик обходит храм. Батюшка останавливается у закрытых дверей с трисвечником и возвещает радостную весть: Христос Воскресе!
Священник того храма был пожилым, прошёл сталинские лагеря. Его седые, почти белые волосы, просветлённое лицо, освещаемое горящими свечами, запомнились мне на всю жизнь. Голос у батюшки был тихий, но когда он возглашал «Христос Воскресе!», казалось, этот возглас радостной волной врывался в сердце и стремительно летел в открытое небо.
Пасхальная служба прошла как одно мгновение. И вот мы с освящёнными куличами возвращаемся домой, а сердце поёт: Христос Воскресе!
По дороге мы вспомнили, что сегодня в школе «воскресник»; комсомольский патруль уже донёс о нашем присутствии на Пасхальной службе. В этот день нас ждут насмешки и угрозы, но ничто не может омрачить пасхальную радость, которая переполняет наши сердца.
Владимир, певчий, 29 лет:
Мы каждый год заново переживаем события, произошедшие 2000 лет назад, события, которые и являются основой христианства. Для меня празднование Пасхи — это прежде всего переживание богослужения, в котором живо передаётся картина истинных событий.
Литургия Великой Субботы уже приближает верующих к торжеству спасительной смерти Христа. Да молчит всякая плоть человеча, и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет…
Суббота проходит. Всё наполняется ожиданием Святой ночи и Великого дня. В тишине вечера Великой Субботы трепетно бьётся сердце — в ожидании радости, с уверенностью, что она будет.
При совершении полунощницы ещё посреди храма св. Плащаница. В полумраке храма после чтений Деяний, как последний вздох песен надгробных, звучит канон Великой Субботы «Волною морскою». Но в предчувствии Пасхи уже невольно ясно слышны победные молитвы. И обещание заключительной 9-й песни канона оказывается прямым переходом к торжеству по поводу исполнения его.
Спускается тёмная палестинская ночь. Всё объято сном, на всём лежит покров ночной таинственной тишины и спокойствия. Вдали белеют стены Иерусалима. Спит Иерусалим. Спокойно почивают старейшины и первосвященники. Близится полночь. Дремлет стража у опечатанного гроба. Тишина и мрак.
Внезапно непонятный подземный удар сотрясает холм. С грохотом отваливается огромный камень. Блистающий, как молния, предстаёт перед стражей Ангел.
Гроб пуст. В страхе бегут стражи. Они спешат к тем, кто поставил их стеречь Истину. Но никакие печати, никакие силы земные не могут удержать Истину во гробе. Как дым, исчезают узы смерти. Торжествует Дух.
Дивный, полный любви, всепрощения и света лик Христа обращён к Иерусалиму. Он простирает руки для благословения мира. Всё ожило. Ушла тьма ночи. Загорается заря нового дня. Всё зовет к жизни, к надежде, к радости. «Предварившия утро», спешат ко гробу Жизнодавца мироносицы… Полночь. В храме наступает тишина.
И вдруг из-за закрытых Царских врат доносится как бы издалека пение: Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити. Пение нарастает и крепнет, отверзаются Царские врата, появляются фонарь, крест, колышутся хоругви, иконы, и в блистающих одеждах, словно небожители, выходят священнослужители, крестный ход движется через храм к выходу.
Незабываемые, трепетные мгновения. Крестный ход выходит из храма, сотни свечей загораются в руках у верениц людей. Торжественный звон разливается в весеннем воздухе. Светящаяся процессия устремилась навстречу Солнцу Правды — Воскресшему Христу, она обходит храм и останавливается у дверей. Всё смолкает. И в трепетной тишине гремит победный гимн: Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!
«Христос воскресе!» — «Воистину воскресе!». Храм сверкает, всё залито светом. Ныне вся исполнишася света, небо же и земля и преисподняя… Очистим чувствия и узрим… Христа блистающася.
Всё должно быть забыто: и разделение, и вражда. Воскресения день, и просветимся торжеством, и друг друга обымем, рцем: братие и ненавидящим нас простим вся Воскресением, и тако возопиим: Христос воскресе из мертвых…
