12
12 присяжных должны принять решение: виновен ли чеченский юноша в убийстве своего приемного отца, российского офицера.
50 лет назад, в 1957 году, режиссер Сидни Люмет снял фильм «12 разгневанных мужчин». В 2007 году Никита Михалков предложил свою версию этой картины, кое в чем дословно процитировав первоисточник, но в главном забираясь в такие глубины человеческой души, в которые его американский предшественник и не пытался заглянуть. Если у Люмета 12 мужчин — скорее, статисты, то у Михалкова присяжные — срез современного общества, каждый из них представляет определенную его часть по профессии (таксист, телевизионщик, интеллигент, гробовщик, врач) или национальности (еврей, армянин).
Время действия увеличилось почти до трех часов, которые — надо отдать должное мастерству режиссера и великолепной актерской команде — пролетают просто на одном дыхании.
Фильмы Никиты Михалкова порой вызывают отторжение своим патриотическим пафосом, демонстративными нравоучениями, и это, безусловно, оттолкнет часть зрителей и от «12». Ведь картина затрагивает и политическую, и социальную реальность, и проблемы добра и зла, вины и ответственности.
Девиз фильма — «Для всех и про каждого» — совершенно оправдан. Волей-неволей любой из зрителей этой картины становится соучастником вынесения приговора и должен решить для себя все сам.
Неудивительно, что западные критики увидели в «12» торжество гуманизма, а отечественные — политическую программу и апологетику тайных правительственных структур, способных комплексно решать проблемы Чечни и квартирной мафии.
«Дети Дон Кихота» и «Однажды, двадцать лет спустя»
Между старыми отечественными фильмами, о которых речь на этот раз, пролегает разница в 15 лет. «Дети Дон Кихота» сняты Евгением Кареловым в 1965 году, а «Однажды, двадцать лет спустя» — Юрием Егоровым в 1980. В историю кино оба фильма вошли как комедии, хотя вопросы, звучащие в них, более чем серьезны.
Дон Кихотом соседи и сослуживцы зовут доктора Бондаренко (Анатолий Папанов), долгие годы проработавшего в роддоме и вырастившего троих сыновей. Старший, Виктор, — художник, сомневающийся в своем призвании, средний, Дима, — будущий педагог, разочарованный в том, что его отправляют по распределению не в Арктику, а в подмосковные Озерки, а младший, Юрка, от всей души сострадая угнетенным народам, убегает из дома в Африку освобождать негров.
Хотя с врачебными методами доктора Бондаренко (кормить младенцев строго по часам и меньше держать на руках — чтобы не привыкали) в наши дни очень можно поспорить, его твердой нравственной позицией невозможно не восхищаться. Дон Кихот, безотказно помогающий всем, кто просит и даже не просит о помощи, он сражается не с ветряными мельницами, а с холодом, равнодушием и жестокостью этого мира. Воспитанные в этом же духе, его сыновья оказываются достойными своего отца, хотя им часто приходится преодолевать самые разные, часто комические жизненные затруднения.
Мораль и добрый юмор «Детей Дон Кихота» не стареют с годами, поскольку фильм начисто лишен идеологической пропаганды, свойственной иным произведениям советского кинематографа.
Младший сын доктора Бондаренко — ровесник старшего ребенка семьи Кругловых из «Однажды, двадцать лет спустя», который, как вспоминал его оператор Николай Пучков, «снимали по госзаказу — рождаемость падала, люди не хотели иметь много детей. Было решено снять фильм о многодетной семье, чтобы народ задумался: а может, много детей — это хорошо, может, это и есть счастье».
Двадцать лет спустя выпускники 10-А, учившиеся в школе на Старом Арбате, собираются вместе, чтобы выяснить, чего же они добились от жизни за эти годы и чего ждут от будущего. Среди астрономов, поэтов, героев всеобщая любимица Надежда (Наталья Гундарева) удивляет всех словами, что она «просто мама», которая вроде бы ничего и не сделала в жизни: не совершила научного открытия, не спроектировала города будущего. Провела всю жизнь у плиты, бегала по родительским собраниям, помогала с уроками, штопала и перекраивала детскую одежку…
Советское общество середины 60-х годов жило подвигами и открытиями. В практике доктора Бондаренко всего четыре случая, когда матери прямо в роддоме отказались от своих малышей. В начале 80-х многодетность Надежды Кругловой вызывает то же осуждение, что и сейчас. «Нарожали, дети в обносках ходят, скупают по полмагазина продуктов…» Ее одноклассница произносит сакраментальную фразу: «Мы решили родить одного, чтобы дать ему все!» А мама Надя вырастила десятерых, дав и им, и миру гораздо больше. Справедливости ради отметим, как замечательно исполнил роль отца этого большого семейства Виктор Проскурин.
Обретя жизнь на экране, эта сказка и двадцать, и тридцать лет спустя будет нести тепло, радость и надежду.