Ещё при жизни Бердяев получил «титул» философа свободы. Именно свобода, творчество, свобода творчества — основные темы его сочинений. Мыслитель радикально противостоял любому принуждению в духовной и мировоззренческой сферах. По его мнению, личность имеет право (и обязана!) защищать свою духовную свободу от любых посягательств. За такую принципиальность Николая Александровича неоднократно «награждали»: «Я сидел четыре раза в тюрьме, два раза в старом режиме и два раза в новом, был на три года сослан на Север, имел процесс, грозивший мне вечным поселением в Сибири, был выслан из своей родины и, вероятно, закончу свою жизнь в изгнании» (к сожалению, так и случилось).

Говоря откровенно, многие мысли Бердяева не соответствуют христианскому вероучению. Но в его сочинениях присутствует истинное горение духа, и читать их однозначно стоит, — не боясь попасться на удочку «еретика» и «сатаниста». Ведь разум дан человеку в частности для того, чтобы он мог самостоятельно отсеивать зерно от плевел, не ожидая, чтобы кто-то всё решил за него.

Николай Александрович Бердяев (1874, Киев — 1948, Кламар под Парижем) — выдающийся русский религиозный и политический философ, представитель экзистенциализма и персонализма. Наряду с С. Н. Булгаковым, П. Б. Струве и С. Л. Франком — один из ведущих критиков мировоззрения революционной интеллигенции — в его «послужном списке» участие в нашумевших сборниках «Вехи» (1909) и «Из глубины» (1918). В 2014 году исполняется 140 лет со дня рождения мыслителя.

1. Cуровый исторический пессимизм освобождает нас от всяких земных утопий и иллюзий совершенного общественного устроения. Но он не освобождает нас от долга всеми силами осуществлять Христову правду. Нелегко победить радикальное зло человеческой природы и природы мира, и окончательная победа над злом есть преображение мира, «новое небо» и «новая земля». Но отсюда не следует, что мы должны соглашаться на власть зла и на злую власть, что воля наша не должна быть направлена к максимуму правды в жизни.

2. «Правый» я или «левый»? Вопрос, который может интересовать лишь тех, у которых внешняя плоскостная точка зрения на жизнь, которые не признают измерения глубины. Поистине, «правость» и «левость» получаются от передвижения по поверхности. Всякое движение ввысь или вглубь не может быть ни «правым», ни «левым». Внешнее движение к поверхности жизни, отпадение от глубины довело уже народы до кровавого раздора и до неслыханных катастроф. И я хотел бы, чтобы началось движение вглубь и ввысь. Почему я совершенно не «правый» и совершенно не «левый».

3. В Великой французской революции и во всех освободительных революциях была несомненная правда, восстание против несомненной лжи, освобождение от первоначального рабства, но было и новое зло, обоготворение человеческой стихии, поклонение новому земному богу вместо Отца Небесного, с которым соединил нас Христос. Гуманизм, религия человечества, человеческого могущества и человеческого совершенства, стал пафосом нового, потерявшего Бога человечества. Гуманизм окончательно убедил людей нового времени, что территорией этого мира исчерпывается бытие, что ничего больше нет и что это очень отрадно, так как даёт возможность обоготворить себя.

4. Спасение от греха, от гибели не есть конечная цель религиозной жизни, спасение всегда от, а жизнь должна быть для. И многое ненужное для спасения нужно для того, для чего само спасение нужно, для творческого восхождения бытия. Цель человека не спасение, а творческое восхождение, но для творческого восхождения нужно спасение от зла и греха.

5. Идея Творца полна достоинства и свободы: Он возжелал свободной любви человека, чтобы свободно пошёл человек за Творцом, прельщённый и пленённый Им (слова Великого Инквизитора). Те, что отвергают Бога на том основании, что зло существует в мире, хотят насилия и принуждения в добре, лишают человека высшего достоинства.

6. Христос хотел свободной любви человека и потому не мог запугивать его Своим могуществом, насиловать Своей властью. Если бы Христос явился в силе и славе, как Царь, то Он не был бы Искупителем, то спасительная жертва не совершилась бы. Кажущееся бессилие Христа и христианства свидетельствует о Христе, о Его божественности, а не против Него. В конце мировой истории Христос явится как Царь, явит миру Свою силу и славу, будет властвовать над миром, миру обещано наступление Его тысячелетнего царства. Но в царство это войдут те, которые полюбили Распятого, в Нём свободно увидели Бога и Царя.

7. Христос умер на кресте — эту слабость видит весь мир; Христос воскрес — эту силу видит лишь любящий Его и верящий в Него.

9. Теперь слишком распространено недостойное и расслабляющее самооплевание — обратная сторона столь же недостойного и расслабляющего самовозвеличения. Мы не настоящие люди, любят говорить, — в прежние времена были настоящие. Прежние люди смели говорить о религии. Мы не смеем говорить. Это — призрачное самосознание людей, распылённых «миром», утерявших ядро личности. Их рабство у «мира» есть погружённость в себя. Их погружённость в себя есть утеря себя. Свобода от «мира» есть соединение с подлинным миром — космосом. Выход из себя есть обретение себя, своего ядра. И мы можем и должны почувствовать себя настоящими людьми, с ядром личности, с существенной, а не призрачной религиозной волей.

10. Я удержался в жизни, ни на что не опираясь, кроме искания божественной истины. Мое главное достижение в том, что я основал дело своей жизни на свободе.

Использованы отрывки из сочинений «Философия неравенства», «Философия свободы», «Самопознание».