Мне чрезвычайно близка японская поговорка о том, что не видевший восхода солнца прожил день зря, поэтому я встаю рано. Утро — самое благодатное время для молитвы, приведения своей души в порядок и постановки боевых задач на грядущий день. В зависимости от этих задач иногда по утрам мне приходится редактировать текст будущей радиопередачи, просматривать симфоническую партитуру для дневной репетиции с оркестром, а иногда читать правило перед Причащением — через час я служу литургию.
ДОСЬЕ № 4
Николай Лысенко, протодиакон, дирижёр, второй регент праздничного хора Свято-Троицкого Ионинского монастыря, автор и ведущий радиопередач, отец троих детей. Родился в 1971 году в Киеве. Окончил Национальную музыкальную академию им. П. И. Чайковского. Художественный руководитель Государственного эстрадно-симфонического оркестра Украины. Клирик Свято-Троицкого Ионинского монастыря. На радио «ЭРА» ведёт передачи «Православный календарь», «В духовном измерении», «Православный мир».
Утро регента
Раньше, до появления детей, по утрам мой путь чаще всего лежал на клирос.
На бегу (опоздать невозможно!) пытаюсь внутри себя по памяти подобрать соответствующие друг другу Херувимскую песнь, «Милость мира», Трисвятое, вспомнить тропари, особенности богослужения недели и дня. Проверяю, не забыл ли камертон, и, вбежав на клирос за несколько секунд до возгласа священника, даю настройку и растворяюсь в последующем радужном звучании си-бемоль мажорного аккорда.
Но жизнь вносит свои коррективы, и вот уже чаще всего день начинается с того, что я пакую своё подрастающее поколение для отправки в школу и детский сад. Конечно, если в этот день я служу, то заботу о детях полностью берут на себя мои родные.
Разбудить душу для молитвы
Точно так же, как скрипач настраивает инструмент перед началом игры, как дирижёр настраивает большой симфонический оркестр по звуку ноты ля, которую берёт гобой, — и священнослужитель должен настроить свою душу на молитву. Невозможно войти в храм, не собравшись внутри, не очистив свои мысли; я стараюсь отложить все житейские хлопоты и крепко ухватиться мыслью и сердцем за край ризы Господней. Евангелие — вот что даёт правильный настрой, и потому накануне службы я стараюсь прочесть фрагмент, который прозвучит на литургии.
Евангелие — это камертон литургии, словесное причастие, предшествующее Причастию Тела и Крови Христовых. Для меня чтение Евангелия — краеугольный момент богослужения, поэтому стараюсь прочесть его максимально вдумчиво и внятно, переживая содержание в своём сердце. И у регента, и у диакона очень похожие задачи — разбудить человеческую душу для молитвы. Мы становимся инструментами в руках Божиих; пение хора и диаконские возгласы на службе я воспринимаю как неразрывное целое, как некую симфонию, которая должна быть исполнена в полной гармонии со священником и предстоящими в храме.
После литургии, когда убираю богослужебные сосуды и привожу в должный порядок алтарь, я посматриваю на маленькие часы, висящие над входом в пономарку, и нервно пытаюсь вычислить: успеваю ли на репетицию.
За дирижёрским пультом
Цейтнот стал нормой моей жизни, и если раньше меня это сильно волновало, то сейчас я понимаю, что в принципе человек привыкает ко всему. Мы же не кричим от ужаса, когда летим в самолёте со скоростью около тысячи километров в час. Человек привыкает к большим скоростям и большим нагрузкам, поэтому, выскочив из храма, в суете, однако наполненный благодатью, я сажусь за руль и давлю на педаль газа. Передо мной стоит сверхзадача: за двадцать минут через утренние пробки переместиться в другую часть города на репетицию. Пунктуальность — одно из необходимых качеств дирижёра, а если верить моим часам, я опаздываю. Остаётся только молиться, и Господь совершает чудо — приезжаю вовремя.
Оркестр предъявляет к дирижёру множество требований; я не говорю об элементарных вещах — дирижёрской технике или музыкальной эрудиции. Моя задача не просто дать ауфтакт*, сделать замечание по поводу неточной интонации или найти нужный штрих; задача дирижёра — в объединении и вдохновении общей музыкальной идеей.
* Ауфтакт (нем. Auftakt) — дирижёрский жест, взмах перед вступлением.
Меня бесконечно вдохновляет то, что подавляющее большинство произведений в классической музыке — это свидетельства жизни духа, может, не такие совершенные, как смерть мучеников или творения святых отцов, но всё же это свидетельства стремления души ко Христу. История человечества со времён пришествия Спасителя — это история христианской цивилизации. Христианская музыкальная культура явила миру таких гигантов, как Бетховен, Брамс, Моцарт, Бах. К этому списку необходимо добавить великих русских композиторов — Мусоргского, Рахманинова, Чайковского; мастеров советского времени — Прокофьева, Шостаковича.
Мы все ищем землю обетования, тот материк, на котором совершится наша встреча с Господом. Мы находимся в странствии, и классическая музыка — маяк у берегов этой земли обетованной. Без своего главного предназначения — одухотворения человека — классическая музыка теряет смысл. Она призвана нести в себе начало той вечной Божественной любви, которую человек должен сознательно искать, предощущать и раскрывать.
Совсем недавно мы общались с выдающимся композитором современности Арво Пяртом, и на вопрос о том, что, по его мнению, делает музыку вечной, вписывает её в хрестоматию на все времена, — он ответил: «Конечно же, любовь». Истинной любви может научить только Господь. Проповедь о воскресшем Христе — вот чем подспудно занимается классическая музыка, она рассказывает людям о Боге, но делает это прикровенно.
В эфире
После репетиции еду в Киево-Печерскую Лавру — в студию. Без этой составляющей рабочего дня вот уже несколько лет не вижу своей жизни. Я автор и ведущий нескольких передач: ежедневной — «Православный календарь», более объёмной — «Православный мир» — и часовой программы «В духовном измерении». Если музыкой можно растопить лёд человеческого сердца, то при помощи слова можно прочистить шлюзы понимания, объяснить, чем живёт Православная Церковь сегодня, какой праздник празднует, какое евангельское чтение соответствует этому дню и чему оно учит.
Вбегаю в корпус, на ходу расчехляя диктофон, и ищу глазами потенциального спикера (как было бы скучно, если бы в эфире звучал один монотонный голос ведущего!). Правда, чтобы задать вопрос, нужно самому быть в курсе многих событий, потому, как правило, в студию я приезжаю уже вооружённый актуальной информацией. Часто передачи делаются «не благодаря, а вопреки». Представьте очередной цейтнот — служба, репетиция, а то и вечерний концерт, — и при этом нужно успеть смонтировать радиопрограмму, которая выйдет завтра утром. Передачи на радио звучат в записи, это не свободный поток сознания в прямом эфире, а упорядоченное размещение большого количества информации в малом отрезке времени, поэтому текст нужно написать, отредактировать, начитать, почистить, свести на разных музыкальных фонах. Это занимает немало времени. И вот когда один цейтнот накладывается на другой, включаются абсолютно не подвластные моему пониманию механизмы, и в итоге передача, Промыслом Божиим, собирается, формируется и идёт в трансляцию. И в эти моменты как-то по-особенному ощущаешь себя инструментом, который используется по назначению, иногда даже вопреки его довольно скромным возможностям. Каждый раз, когда сталкиваешься с этим явлением, укрепляешься в вере. Очень важно не терять навык видеть маленькие чудеса, которые составляют большое чудо нашей жизни.
Мне хотелось бы верить, что мои программы приносят людям духовную пользу, тем более, что это не мои рассуждения, а в основном слова апостольских посланий, Евангелия, мысли святых отцов. Не я избрал эту стезю, так сложилось, значит, в этом был определённый Промысл Божий. Вспоминаю, что так же было и с регентством. Поначалу, когда я пришёл на клирос, то боялся взять не ту ноту; первой партией, с которой удалось справиться, была партия баритона — и я почувствовал необыкновенную ответственность. Однажды прямо перед началом службы я узнал, что придётся заменить отсутствующего регента. Меня охватила паника: как это, не умея управлять, не зная устава, я буду это делать?! Тогда, в юности, я ещё не испытал на собственном опыте, что Господь, давая человеку возможность совершить что-либо, как правило, даёт и силы. Открывается некое внутреннее умение, заложенное в тебе. Я прекрасно понимаю, что без Божией помощи не смог бы сделать и десятой доли тех дел, которыми наполнена моя жизнь.
Конечно, свободного времени нет в принципе, слово «отдых» ассоциируется, в первую очередь, с тем моментом, когда ты вытягиваешься на диване и закрываешь глаза, а главным развлечением становится сон, но поверьте мне, это того стоит. Нужно благодарить Бога и держаться в строю.
Записав передачу, получив шикарный синхрон для очередного эфира, я, наконец, свободно вздыхаю. Где-то ближе к девяти часам вечера в пятницу наступает уникальное внутреннее спокойствие, помните, как у Маяковского — «грудой дел, суматохой явлений, день отошёл, постепенно стемнев»... Удивительный закон жизни: чем больше ты отдаёшь, тем больше Господь восполняет. Я благодарен Богу за этот удивительный период жизни, активный и осмысленный.
Вечернее правило
Вечер я провожу в кругу семьи. Очень люблю читать вслух Евангелие или жития святых своим чадам. Я вижу, как они тихонько слушают; эти вечерние беседы непременно отложатся в их сердцах. Родители в ответе за то, какими они выпускают в свет своих детей, и никакое послушание, ни церковное, ни профессиональное, не снимает этой ответственности. А обидеть маленького человека можно элементарно — не рассказав, что такое добро и зло. С недавнего времени для меня эти разговоры обрели особый сокровенный смысл: одно дело говорить в микрофон, не видя глаз собеседника, и совсем другое — вглядываться в раскрытую тебе навстречу душу ребёнка.
Не бойтесь цейтнотов, не бойтесь плотных графиков и больших нагрузок! Если в этом есть какой-то высший смысл, Господь на это даст и время, и силы, и терпение. А ещё не ставьте на себе штампов, что вы не можете чего-либо — человек может очень многое. Об этом я узнал не от Гагарина, который полетел в космос, и не от Менделеева, который открыл таблицу. Я узнал это от самого себя после того, как в моей жизни совместились такие, казалось бы, несовместимые послушания. С Богом человек может всё.
