Под скальпелем природы и искусства

Художники шутят, что «умные разговоры об искусстве» бессмысленны, и ведут их лишь искусствоведы-паразиты, которые сами ничего создать не могут. А чтобы понимать искусство, достаточно просто его любить.

Однако в наши времена среднестатистическому «читателю газет» все сложнее определиться с ответом: где начинается искусство — и где оно заканчивается? Называть искусством графити доисторического периода, грубо нацарапанные на стенах пещеры, — или ослепляющие высокими технологиями «достижения» современной поп-культуры?

О роли современного искусства в нашей жизни мы поговорим с отцом Андреем Ткачёвым.


— Как Вы считаете, батюшка, действительно ли искусство уже сказало все, что могло? Отслужило, так сказать, свое?

— Искусство не может «сказать всего», пока существует человечество. Искусство может отжить свое вместе, опять-таки, с человечеством. Исчезли ведь многие виды животных и растений из-за неправильной жизни поставленного над ними царя. Может исчезнуть и сам царь или не исчезнуть вообще, но так мутировать, что от прежнего человека в нем ничего не останется. Есть пророчества о том, что в последние времена бесы будут безработны, т.е. люди по лукавству сравняются с ними или даже превзойдут. Обществу таких людей искусство ничего не скажет, и из недр такого общества ничто вечное уже не родится. А до тех пор влюбленные будут писать свои или произносить чужие стихи, писатели будут носить в своем сердце тревоги и проблемы современников и пытаться творчески выразить их в произведениях, философы будут осмысливать данность. В общем, человек будет проявлять свое богоподобие в творчестве, в т.ч. художественном.

— Если есть в современном искусстве явления, достойные внимания, сопоставимы ли они по масштабу с классикой? Или искусство обмельчало?

— Да, наверняка каждая эпоха оставляет после себя в искусстве что-либо входящее в «золотой фонд» или приближающееся к нему. Конечно, человек вообще мельчает. Эту тенденцию нельзя не замечать. Мельчают мысли, жизненные ценности, мельчают или вовсе исчезают идеалы. Человеку становится не о чем петь, некого славить, некому удивляться. Тогда, конечно, ничего не остается, как констатировать свое пребывание в тупике новыми эпатажными способами. Поставить, например, посреди выставочного зала унитаз, а в него положить оплеванный глобус. И намек прозрачен, и имя для подобного творчества у критиков найдется. Но это, конечно, не искусство. Это именно эпатажное объявление всем и вся о том, что жить незачем. И почти все эти «перфомансы», «инсталляции» — об этом.

Но искусство вовсе не обязано заниматься только описанием и выражением господствующего настроения жизни. Оно может звать и указывать дорогу, тем более что художественная форма обладает большей убедительностью, чем простые бытовые призывы. Вопрос сводится к личности творящего человека, к тому, чем он живет, к тому, о чем он не только пишет, но и молчит. Если человек разлагается вместе со всеми, и все его творчество сводится лишь к художественному изображению своего и общего разложения, то он променял Божий дар на чечевичную похлебку. А если художник творчески подошел в первую очередь к себе, решил свою жизненную задачу, увидел свет, то его талант превращается в мощное орудие помощи другим, знакомым с его творчеством. Подводя итог, можно сказать так: количество талантливых людей не уменьшилось, критически уменьшилось число людей, правильно живущих. Талантливый беззаконник — это уже не скальпель в руках хирурга, а тесак в руках буйнопомешанного.

— А можно примеры?

— Можно, но приведение примеров всегда отражает некоторое пристрастие и не бывает до конца объективным. Я в юности читал взахлеб Набокова, а потом вдруг ощутил себя на грязном заброшенном чердаке. Все в пыли и дышать нечем. Под ногами куча всякого хлама. Автор умудряется поднять с пола какую-то брошенную вещь, поднести ее к лучам света, пробивающимся сквозь дырявую крышу, и заинтересовать вас ею. Потом он бросает одну вещь и берет с пола другую. И так бесконечно, поскольку хлама на чердаке много. Вот такое возникло ощущение. То есть стилист Набоков прекрасный, и язык выпуклый, сочный. А ощущение пыльной духоты не проходит.

Мне не нравятся произведения, авторы которых так любят себя, что считают красивым все, что бы они ни делали. В таких произведениях можно подробно прочитать о том, как писатель посетил ватерклозет, провел ночь со случайной или постоянной подругой. Автор не стесняется помочь себе матерной лексикой, если не хватает нормальных слов или ситуация того требует. Я сомневаюсь, чтобы в повседневной жизни эти господа позволяли себе отрыгивать вголос или ковыряться в носу при посторонних. Можно ведь и по шее получить. А вот насморкать в душу читателя — это не жалко. Глубоко противны мне такие сочинители. Назову имена: Виктор Сорокин, Виктор Пелевин, Юрий Андрухович, Генри Миллер…

— О вкусах не спорят! Я, например, считаю Андруховича очень талантливым писателем…

— Я не оспариваю его талант. Я говорю о векторе, куда талант направлен. Что мы видим в его романах? Творческие пьянки, рождающиеся из безнадёги, или полная безнадёга на фоне случайной любви и пьянок — вот и все. Весь талант — в сочном, ироничном, захватывающем способе изложения. Причем заметьте, центральный персонаж его романов всегда не дома. От сумасшествия или суицида его спасает, по крайней мере, возможность вернуться, дорога к дому, как бы тривиально это ни звучало. Произойди все то же в стенах родного дома или на улицах родного города, так, чтобы бежать было некуда, — и человек мог бы оказаться в конце романа на краю моста или перед железнодорожными рельсами. Ведь талант дается человеку не для того, чтобы красиво поведать миру, как мне плохо, а для того, чтобы сказать читателю, которому так же плохо, куда идти, чтобы было лучше.

— Можно ли современному искусству отвести хоть какую-то роль в воспитании личности?

— По словам Григория Нисского, философия вечно беременна и вечно не может родить. Имеется в виду, что испытующий разум задает правильные вопросы, но без Откровения Божия не может на них ответить. Это же частично справедливо в отношении искусства. В какой-то части своих произведений искусство ставит злободневные, живые вопросы, пользуясь силой своего влияния на человека, поворачивает его лицом к лицу к этим вопросам и отвращает от суеты. Ответы, как всегда, за Богом и Его благодатью. Но польза от искусства очевидна: оно является формой самосознания человечества.

— А в школьную программу можно ли привнести что-то из современных произведений?

— Только на пороге зрелости по достижении определенного возраста человеку можно давать серьезную литературу…

— Неужели мы зря проходим в школе классику?

— Большей частью зря. То, что мы учим, это не изучение классики, а прививка от классики на будущие взрослые годы. Классика дает многие ответы, но бессмысленно произносить эти ответы, если еще не созрел вопрос.

— Для человека верующего, церковного, обязательно ли мерой качества того или иного произведения искусства должна быть его «светоносность»? Или можно допускать увлечение «искусством ради искусства»?

— Искусство ради искусства не существует так же, как не может ничто сотворенное жить самим собой. Смысл любого явления выходит за его собственные границы. Смысл стула не в стуле, а в голове того, кто его смастерил. И так во всем. Это только Мюнхгаузен мог сам себя за волосы вытащить из болота. В жизни это невозможно. Искусство всегда отображает или стройное мировоззрение автора, или интуиции, скрытые даже от него самого. И искусство всегда религиозно: или со знаком плюс, или со знаком минус.

Можно выстроить такую иерархическую схему: в основе всего — культ. Вокруг культа, как плотное облако, помещена культурная среда, в которой нерасчлененно присутствуют язык, музыка, танец, архитектура, погребальные и родильные обряды, отношение к войне, еде, женщинам, одежде… При развитии общества эти культурные формы обособливаются и начинают развиваться самостоятельно, все еще сохраняя связь с культовым ядром. Если эта связь со временем порвется, то оторвавшаяся форма культуры замыкается на самой себе, какое-то время живет по инерции, затем приходит к самоотрицанию.

Сам термин «искусство ради искусства» возник на том этапе развития европейской цивилизации, когда творчество оторвалось от религиозной почвы и пыталось обосновать себя из самого себя. Повторюсь, что это в принципе не жизненно. Автор всегда куда-то ведет или зовет читателя, зрителя, слушателя. Знает он об этом или не знает, он должен будет дать ответ за тех, кого пленил своим талантом. Автор, так или иначе, ответственен за жизнь тех, для кого он является авторитетом. Тут все благоухает темой ответственности и воздаяния…

— То есть, «нет рук для чудес, кроме тех, что чисты»? Что же делать художнику, далекому от нравственного совершенства?

— Не удивляйтесь и не обижайтесь — жечь свои произведения. Я несколько утрирую, но вот что хочу сказать: по выходе в свет произведение искусства начитает жить самостоятельной жизнью. «Нам не дно предугадать, как наше слово отзовется». Оно похоже на мифического Голема, который не хочет слушаться создателя. Голем становится опасен, его нужно уничтожить. Видимо это чувствовал Гоголь, когда сжигал второй том «Мертвых душ». Или он чувствовал несоответствие замысла — воплощению. В любом случае, автор счел необходимым не засорять вселенную, и это — еще большее творчество, чем написание книги.

На востоке есть такой вид искусства — каллиграфия водой по асфальту. Начертанные искусной рукой иероглифы исчезают через секунды после написания. Здесь есть чему поучиться европейцам. Такие рисунки не подпишешь и не растиражируешь. Это почти что осиновый кол в чванливое европейское художество. Лучше разочароваться в своем призвании и ничего не выпустить в свет, чем наплодить незрелых или просто вредных произведений, за действие которых на людей потом придется отвечать Создателю. Кстати, почитайте басню Крылова «Писатель и разбойник» — она об этом говорит лучше меня.

— Так что, выходит, рукописи — горят?

— Конечно, горят! И к счастью, и к сожалению. Фраза эта неглубока, как многое у Булгакова. Сгорела, например, Александрийская библиотека. Любой из сгоревших в ней томов стоит десятка современных библиотек. Вообще, горят не только книги, но и иконостасы, мощи святых. Колокола переплавляются в пушки. Храмы переоборудуются в отделения почты и сельские клубы. Да и самих людей могут уничтожать миллионами. История не дает нам никакого права на детский оптимизм.

— Нынче стало модно искать эстетику в антиэстетике. Неужели она там есть?

— Есть — как то, от чего отталкиваются, против чего восстают. Сатанисты, к примеру, в своей морали очень связаны с христианством. Они именно отрицают все, что христианство утверждает, и утверждают все, с чем борется христианство. То есть они диалектически связаны с христианством, так, как антиэстетика с эстетикой. Соловьев говорил о триединстве добра, красоты и истины, которые пребывают в Боге. Красота — это как раз область эстетики. Антиэстетика — это область лукавого, и она неизбежно соседствует с антиподами добра и истины, т.е. со злом и ложью.

Те люди, которые признают безобразное красивым, не останавливаются на этом. Они, как правило, считают и плохое хорошим: поощряют разврат, жестокость, воровство, насилие. А источником этого бедственного состояния является служение ложным идеалам, принятие лжи за истину, в конце концов, служение отцу лжи вместо служения Богу. Приходим опять к тому, что антиэстетика — это спутница антиверы, и лукавый, как всегда, не творит свое, но обезьянничает по отношению к Богу и Его творению.

Церковь сегодня не столько борется за обожение человека, сколько вынуждена бороться за сохранение человека, за недопущение его деградации до образа бесовского. В этой борьбе как раз и играет свою роль весь позитив, накопленный мировой культурой. Когда победа в борьбе за человека совершится, можно, поблагодарив, оставить светскую культуру и перейти к вопросам чисто духовным. Но это только после победы. А до собирания плодов необходимо обрезать сухие ветви, окапывать и поливать лозу.

Беседовала Екатерина Ткачёва

Ранее опубликовано: № 5 (16) Дата публикации на сайте: 12 September 2007

Дорогие читатели Отрока! Сайт журнала крайне нуждается в вашей поддержке.
Желающим оказать помощь просьба перечислять средства на  карточку Приватбанка 5457082237090555.

Код для блогов / сайтов
Под скальпелем природы и искусства

Под скальпелем природы и искусства

Андрей Ткачев
Журнал «Отрок.ua»
В наши времена среднестатистическому «читателю газет» все сложнее определиться с ответом: где начинается искусство — и где оно заканчивается? Называть искусством графити доисторического периода, грубо нацарапанные на стенах пещеры, — или ослепляющие высокими технологиями «достижения» современной поп-культуры? О роли современного искусства в нашей жизни мы поговорим с отцом Андреем Ткачёвым.
Разместить анонс

Комментарии

Результаты с 1 по 2 из 2
13:16 28.01.2012 | Димитрий
"То, что мы учим, это не изучение классики, а прививка от классики на будущие взрослые годы. Классика дает многие ответы, но бессмысленно произносить эти ответы, если еще не созрел вопрос." Это попытки построить унифицированного ,грамотного человека , без желания ( возможности ) самого человека понять гения . Отец Андрей об этом тоже писал .
11:12 07.12.2007 | Анастасия
Спасибо большое за Ваш чудесный анализ! Как важно нынешнему поколению, и следующим за нами, осознать подлинную свето-наставническую и душе-полезную роль Искусства. Какой стыд видеть в залах известнейших музеев Вены, под красноречивым названием "Современное искусство" пошлые сцены сношения между изуродованными манекенами. А ведь это Быль. Просто чувствуешь, что тебе прямо в душу наплевали, а потом ещё и потоптались по святому.

Добавить Ваш комментарий:

Ваш комментарий будет удален, если он содержит:

  1. Неуважительное отношение к авторам статей и комментариев.
  2. Высказывания не по теме, затронутой в статье. Суждения о личности автора публикации, выяснения отношений между комментаторами, а также любые иные формы перехода на личности.
  3. Выяснения отношений с модератором.
  4. Собственные или чьи-либо еще стихотворные или прозаические произведения, спам, флуд, рекламу и т.п.
*
*
*
Введите символы, изображенные на картинке * Загрузить другую картинку CAPTCHA image for SPAM prevention
 
Дорогие читатели Отрока! Сайт журнала крайне нуждается в вашей поддержке.
Желающим оказать помощь просьба перечислять средства на карточку Приватбанка 5457082237090555.
Отрок.ua в: