История для думающего человека — книга за семью печатями. Сухой перечень фактов и событий едва ли открывает суть и смысл происходящего. Различные интерпретации порой слишком далеко уводят от ответов...

История Америки в общих чертах известна. Но как подобрать ключ к её тайне? Где скрыт этот клад? Стрелка компаса честного и пытливого кладоискателя указывает в сторону Церкви.

Человек мыслит стереотипно и обобщающе. Русские — это медведи, водимые по улицам за кольцо в носу, жуткий холод, много водки и танцы под балалайку. Китай — это прорва низкорослого народа, то ли улыбчивого, то ли прищуренного, послушного вождю и способного запустить ракету в космос из большой рогатки, если резинку натянуть всем миром. Англия — это густой туман над Темзой. Франция — худощавый и высокий мужчина в плаще и берете, разглядывающий женщин из окна кафе.

Скажите только слово — и мозг среагирует фонтаном ассоциаций, если позволят знания. Если знаний мало, мозг лениво выцедит из себя какой-то шаблон, более или менее общий для одной из человеческих групп. Что делать? Таковы законы непреображённой мыслительной деятельности. А какими реакциями отвечает мозг на слово «Америка»?

Бьюсь об заклад, что здесь ассоциаций побольше будет, чем при реакции на имя «Монголия».

Америка — это Вьетнамская война и психоделическая культура. Аминь.

Америка — это страна классического рабства, объявившая раньше других рабству войну. Аминь.

Доллары, джинсы, тычущий перст дяденьки с козлиной бородкой — оттуда. Мозги президента, брызнувшие на асфальт центральной улицы Далласа, — оттуда.

Это консервативное общество с максимальным градусом разврата. Аминь.

Это самые дерзкие небоскрёбы и самая непролазная провинция в десятке миль от ближайших небоскрёбов. Аминь.

Это империя, жонглирующая понятиями свободы и равенства, ради их полной нивелировки. Аминь.

Это — строительная площадка царства антихриста, где больше всего заняты чтением Библии. Аминь. Аминь. Аминь.

Что бы мы ни сказали об Америке, это будет смесь холодного и горячего, смесь, логически невозможная, однако реально существующая. Живой труп, горячий снег. Это — Америка.

Всё можно подвергать сомнению. «А вы там были?» Не был. Другие были, вернулись и рассказали.

Мы-то сами — попроще. Мы пели «Гудбай, Америка, о-о-о, где я не буду никогда...» Раньше слово «никогда» во мне рождало грустную зависть к тем, кто был или будет. Теперь рождает нечто новое, вроде «а оно мне надо?» В Европе вон тротуары шампунем моют, и то не больно хочется во всех городах побывать. А тут: сходи в McDonald’s, пожуй жвачку, не закрывая рта, — и культурное погружение состоялось. Нас и купили яркой этикеткой американского образа жизни во времена недавнего слома эпох. Безусловно, расхожие образы Америки, навязанные массовой культурой, — это экспортный товар. Реальность другая. Но не будем забывать, что в информационную эпоху виртуальная реальность спорит с действительностью почти на равных. Так что человек, понимающий правила бейсбола, вправе считать себя на половину американцем.

Я же по грехам никак в толк не возьму, кто и зачем лупит битой по мячику и кто куда потом бежит. А между тем, результаты этой игры — чуть ли не главная новость утренней газеты.

В «Преступлении и наказании» господин Свидригайлов ассоциировал Америку с путешествием в одну сторону, на тот свет. Такой себе one way ticket. Этот господин был большой оригинал по части представлений о загробной жизни. В то, что эта жизнь есть, он верил. Но считал гораздо справедливее представлять её не в виде Города, сходящего с неба, и огня, который не угаснет, а в виде обыкновенной бани с пауками.

Холодным, серым утром, утомлённый собственным целожизненным развратом, на берегу Малой Невы господин Свидригайлов пустил себе пулю в лоб. За полминуты до отправления в баню с пауками он перекинулся парой фраз с околоточным.

— Здеся не место.

— Я, брат, еду в чужие краи.

— В чужие краи?

— А Америку.

— В Америку?

Свидригайлов вынул револьвер и взвёл курок...

— Коли тебя станут спрашивать, так и отвечай, что поехал, дескать, в Америку.

Он приставил револьвер к своему правому виску...

Мы не хотим совершать подобные путешествия за океан. Господь да сохранит нас от этого! Но жуть как хочется знать, почему все дороги, что раньше вели в Рим, ведут теперь на Уолл-стрит или к Белому дому?

Деньги, свобода самореализации, побег от условностей, царящих на родине? Возможно. Но должно быть что-то ещё.

Царство Божие на земле, но без Маркса, Энгельса, Ленина. Это уже теплее. Коммунизм бредил земным царством справедливости, но без религии, то есть без покаянного шёпота в исповедальне, без первого Причастия, без колокольного звона по воскресеньям. Европейский коммунизм и в теории, и в практике — антирелигиозен вообще и антихрист по преимуществу.

Америка — это опыт построения общества счастья, но без войны с религией. Это смесь европейского индивидуализма и европейской же религиозности.

С одной стороны, везде свобода, речи и крики о ней. Свобода частной собственности, свобода предпринимательства, религиозная свобода, свобода избирательных прав и гражданских собраний. С другой стороны — обязанности, долги. Ты должен быть на молитвенном собрании в воскресенье, ты должен платить налоги, интересоваться политикой, бороться с ожирением и парниковым эффектом. Ты должен улыбаться, должен быть счастливым или, по крайней мере, изображать счастье. Пункция, вытянутая из спинного мозга Европы и впрыснутая в девственные просторы нового континента, — это Америка.

Если поставить вопрос так, что человек может выбирать не только место жительства и род занятий, но и пол; что он свободен спать с кем хочет, делать что хочет, то такой тип свободы станет разрушительным явлением. Речи о свободе станут словесным прикрытием для греха. А свойство греха — убивать свободу в зародыше. «Всякий творящий грех есть раб греха». В силу логической неизбежности рабство греху следует высматривать в той стороне, где громче всего кричат о свободе.

Стоя на таких основаниях, я предлагаю нам всем — и любящим Америку, и ненавидящим её (ибо она всего этого достойна) — точку зрения, ракурс на её историю. Я предлагаю изучать её историю как историю сект или многочисленных протестантских деноминаций, как историю продолжения религиозной жизни Европы и утверждаю, что вне контекста развития протестантизма историю Америки не понять. Лучше не тратить попусту время и заняться чем-то другим. Например, собиранием пластинок Майкла Джексона.

Нет, можно, конечно, можно изобрести и другие подходы. Можно, к примеру, познакомиться с биографиями президентов на долларовых купюрах. Рыжего вояки Гранта с банкноты в пятьдесят баксов, или ирландца Джексона с двадцатидолларового билета. Это тоже путь, и на нём есть интересные открытия. Но всё равно это скольжение, а не погружение. Погружение же обязывает интересоваться жизнью духа. Да и все 43 президента США, как ни крути, христиане. Одиннадцать — члены Епископальной церкви, десять — Пресвитерианской, пятеро методистов, ещё баптисты (кстати, Клинтон), квакеры. Один иеговист (Эйзенхауэр) и один католик, чья жена Жаклин после его смерти стала женой миллионера Онассиса и о чьей насильственной смерти мы упомянули раньше.

Путь предложен. Он длинен, как китайская дорога в тысячу ли. Его одолеет идущий. Я же в развитие темы перечислю несколько фактов, подтверждающих мою теорию.

Первых колонистов в Новый Свет выталкивала Европа. Уставшая, отчаявшаяся добиться гражданского мира и согласия между разными христианскими исповеданиями, почти обезумевшая от религиозных войн Европа заставила своих детей искать счастья там, где европейский Макар телят ещё не гонял. Дети пересекли Атлантику, неся с собой Библию короля Якова и мечту о жизни тихой и безмятежной во всяком благочестии и чистоте (1 Тим. 2, 2). Ещё они думали, что исполняют буквально слова апостола: Выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь (2 Кор. 6, 17). «Из среды их» — это из среды европейцев, уставших от Варфоломеевских ночей, папских булл и династических споров. Первые колонисты, как и их бесчисленные поздние подражатели, горели желанием начать жизнь заново, и непременно на твёрдом основании слов Христовых.

По степени ревности они были подобны древним монахам, уходившим в пустыни и жаждавшим благодати. Но они были протестанты, и ревность их воплощалась иначе. Они воевали с индейцами, копали, строили, не расставались с Библией, рожали по дюжине детей. Это была протестантская аскеза, вынужденная обживанием новой, неприветливой территории.

Конечно, перемещение в пространстве не влечёт за собой автоматического изменения жизни. Колонисты привезли вместе с собой религиозные распри, уверенность в личном спасении, подозрительность ко всем, кто верит иначе. Убегая от религиозных преследований на старой родине, они умудрились зажечь свои костры теперь уже протестантской инквизиции. Со временем у них начались свои «охоты на ведьм». В 1692 году, к примеру, в штате Массачусетс были сожжены двадцать человек. Те, кто любит отождествлять протестантизм с гуманностью и прогрессом, обязаны знать и эти истории. Если смотреть на Моисеев Закон как на книгу обязательных для общежития норм, как на уголовный и гражданский кодекс, то к числу правонарушителей будут относиться не только воры и насильники, но и колдуны и ворожеи. Диавол есть, должны быть и его слуги. Мысль, работающая в этом направлении, обязательно усмотрит в окружающей действительности нечто инфернальное. Слугой чаще всего будет женщина или девушка. Ева — первая жертва змеиной хитрости. Её дочки любопытны, доверчивы, эмоциональны. Для лукавого они — слабое звено. Всё это было ясно для пуритан как белый день. Вопрос был только в сроках, то есть когда люди решат, что голод, мор скота или ураган вызван бесовским влиянием. Когда чьё-то поведение станет подозрительным? Кого видели ночью уходящим из селения? Кто перестал ходить на службы и неодобрительно высказывается о вере?

Самый громкий процесс против ведьм в Новой Англии имел место спустя семь лет после последнего сожжения ведьмы в самой Англии.

До сегодняшнего дня одним из расхожих голливудских сюжетов является появление диавола в каком-то тихом провинциальном городке. Он внешне респектабелен и ни у кого не вызывает подозрений. Но скоро городок накроет волна взаимной ненависти, прольётся кровь, загорятся здания. Злобный хохот на фоне пожара даст нам понять, что судьба этого городка есть репетиция планетарных событий.

Говорить о бесовщине я не люблю, хотя не сомневаюсь в её наличии. Вернёмся лучше к тем дням, когда всё начиналось. В 1620 году трёхмачтовый барк под названием Mayflower причалил к восточному побережью, высадив на землю 102 поселенца. Это было рождение Плимутской колонии, зёрнышка, из которого выросло дерево Соединённых Штатов. По вере эти люди были в основном пуритане. Что это такое, мы должны знать хотя бы приблизительно — или благодаря одноимённому роману Вальтера Скотта, или благодаря специальной литературе.

Пуритане XVII века — это люди, от которых требовалось ежедневное посещение службы два раза в день и строгое почитание воскресного дня. Они должны были соблюдать крайнюю строгость в одежде, не играть в карты, не читать ничего, кроме Библии и толкований на неё. Жизненный успех, благодаря заимствованию кальвинистских идей, воспринимался как залог спасённости. Детей пуритане крестили, по поводу чего с ними жарко затем спорили баптисты.

Им было очень трудно первое время. Лютые зимы, болезни и неумение добывать пищу в новых условиях поставили жизнь первой колонии на грань исчезновения. Помогли туземцы. Местные индейцы научили белых выращивать кукурузу. Маис стал культовым явлением, далеко выходящим за рамки пищевой пользы. Вот почему и мы теперь жуём попкорн в кинотеатрах! Вот почему Хрущёву покоя не давали успехи США в сельском хозяйстве, и он мечтал обогнать Штаты в выращивании именно этой культуры. Вот почему наши местные протестанты празднуют дни урожая и благодарности за урожай. Они соблюдают традиции американских учителей, хотя нас учат презреть традиции и чтить только Библию.

Хотя жизнь плимутских братьев была спасена добротой индейцев, последних колонисты не жаловали. Они считали их злыми язычниками, врагами народа Божия и, соответственно, жестоко уничтожали. Индейцы сопротивлялись храбро и умело. Эту страницу мировой истории мы можем изучать лёжа на диване и просматривая старые фильмы киностудии «Дефа» с Гойко Митичем в главной роли.

Вообще историю США можно изучать лёжа на диване перед включенным телевизором. «Унесённые ветром» с Кларком Гейблом расскажут о Гражданской войне. Война всегда лишь фон для любовной истории, не правда ли? О Золотой лихорадке, об урбанизации, пережёвывающей маленького человека, расскажет немое кино с Чаплином. Но вернёмся к первым поселенцам.

Гораздо терпимее к туземцам были другие религиозные группы, например, квакеры. Своё имя эти люди получили от английского глагола «трепетать», поскольку родоначальники этого протестантского ответвления благоговейно трепетали от страха, думая о Боге или слыша о Нём. Квакеры основали на восточном побережье колонию под названием Пенсильвания («лесистая земля Пена») в честь отца одного из переселенцев Уильяма Пена. Свод законов этим людям заменяла Библия. Они верили в земное счастье, основанное на любви к Писанию. И хотя их попытка, как и попытки многих других энтузиастов, основать гражданское общежитие только на Слове Божием провалилась, эксперимент достоин уважения. До них подобным экспериментом был увлечен Оливер Кромвель, обязывавший членов английского парламента составлять речи на основании библейских текстов и считавший, что лучший свод законов это — Старый и Новый Завет. Квакеры продолжили на новом месте старые европейские эксперименты и доказали вновь их утопичность.

Городом «братской любви» — Филадельфией — назвали квакеры столицу своего штата. Всякий знакомый с Апокалипсисом, услышав название Филадельфии, должен вспомнить слова: И Ангелу Филадельфийской Церкви напиши... (Откр. 3, 7). Это предпоследний Ангел Апокалипсиса, к которому обращается Христос. Дальше только Ангел Церкви Лаодикийской. После него увещания заканчиваются и начинается драматургия апокалиптических видений.

В Америке текст Библии нужно знать хорошо. Там многие географические названия заимствованы из священной истории. Там боксёр, поднимаясь в квадрат ринга, бормочет псалом, пританцовывая на рэперский манер. Там преуспевающий бизнесмен непременно назовёт Божие благословение главной причиной финансового успеха. Плакаты, напоминающие о десяти заповедях, скульптуры, изображающие скрижали Завета, — такие же непременные культурные знаки, как в Италии фигурки Мадонны в специальных нишах. От Писания не убежишь даже слушая джаз. Половина классических текстов написана на библейские темы. Не стоит упускать это из виду. Как Китай не понятен без конфуцианства, так и Штаты не понятны без специальной теологической подготовки.

Белым людям все китайцы кажутся на одно лицо. Православным людям все протестанты кажутся однообразным месивом. На деле это не так. И нам придётся разбираться в отличиях протестантских деноминаций не по причине любопытства, а по причине их активного вездесущия.

Квакеры, к примеру, не любили воевать и не хотели убивать индейцев. Поэтому их успехи были менее значительны, чем успехи пуритан. Разумеется, мы имеем в виду успехи в этом мире, поскольку в ином мире любая деятельность имеет другую оценку. Ещё более веротерпимыми оказались баптисты. Один из них, Роджер Уильямс, считал, что вера индейцев угодна Богу и незачем слишком активно среди них миссионерствовать. Другой, Джон Элиот, был уверен, что индейцы — это рассеянные и потерявшиеся десять колен Израиля. Этот миссионер создавал лагеря, где учил могикан Закону Моисееву(!). Это, пожалуй, предтечи мормонов, считающих Америку новой землёй Обетованной и вместо Библии предлагающих изучать Книгу Мормона. Кроме Уильямса и Элиота были ещё сотни энтузиастов, которые изучали туземные языки, переводили Писание, шли в вигвамы с проповедью. Некоторых из них любили и слушали. С некоторых снимали скальп. Было это в те времена, когда на Руси только что завершила правление династия Рюриковичей. Так что корни американской нации поглубже будут, чем времена Авраама Линкольна и войны Севера и Юга.

Я устал рыться в закромах памяти и искать факты, подтверждающие мою теорию. Обладай я немецким сладом ума, любая статья грозила бы превратиться в исчерпывающую диссертацию. Но есть другие подходы, кроме немецкого. Можно дать направление мысли, толчок, чтобы заинтересованный человек продолжил поиск и порадовался собственным открытиям. Последняя позиция мне ближе.

Но лишних знаний не бывает. Изучать можно всё: и психологию рабства, и жизнь в индейских резервациях, и великую американскую литературу, и механизм работы Федеральной резервной системы. Но, повторяю, без знания основ религиозной жизни всё это будет знанием исчезающим, как лопнувший мыльный пузырь. Тогда как знания в области религии дают почву всем остальным знаниям и объяснение многим не понятным дотоле явлениям. Простите за назойливость.

Протестантских проповедников американского разлива на просторах матушки Руси сегодня много. Они едут сюда так, как когда-то плыли в Америку их далёкие предки. Это было, с одной стороны, бегством от безумия на родине, а с другой стороны, попыткой научить вере тёмных дикарей. Ныне всё — так же. Мы в их глазах — дикари. Они же бегут оттуда, где никого не удивишь их заезженными шуточками с трибуны. Бегут, чтоб найти себе применение и, глядишь, обратить пару-тройку туземцев.

Нам же нужно понять, что Америка — это политическое и культурное явление планетарного масштаба, корни которого — в истории протестантизма. Тот, кто замечает доллар, но в упор не видит кафедру проповедника, слеп последней слепотой. С ним спорить не будем. Всё равно он ничего не понимает.

Так же слеп тот, кто знает всё о штатовских ракетах, но не знает, что пилоты этой страны перед вылетом молятся. Такой «знаток» проиграет Штатам войну, хотя те и молятся по-протестантски.

Плюсы и минусы этой страны замешаны на идеях реформации. Если не совершить духовную победу над этими идеями, придётся попасть в рабство или в изрядную зависимость от этой специфически духовной страны. Последнее, кажется, и совершается в мире.

Вы спросите, как совершить эту самую духовную победу. Литургическими средствами. Поясняю.

Один православный священник построил храм напротив молитвенного дома, где проповедует «светило», типа Билли Грэма. Священника спрашивают: вы не боитесь, что ваши прихожане разбегутся? А он отвечает: пусть они боятся. Протестантизмом в Америке даже кошку не удивишь. Зато православная Литургия — это настоящее откровение. Серафим Роуз, в бытность Юджином, зашёл как-то в православный храм и почувствовал себя дома. Это не счастливое исключение. Это — залог массовых обращений и возможного успеха православной миссии. Я в это верю.

На Запад нужно смотреть свободно. Без зависти, без злобы, без преклонения. Не нужно ни растворяться в нём, ни проклинать его. Так говорил умнейший Георгий Флоровский. Люди вообще нужны друг другу. Так вот мы нужны Западу, а его опыт и нам не лишний, хотя бы — чтобы ошибок не повторять.

Посему не будем злобно ворчать на заокеанского монстра, а займёмся-ка тщательным изучением истории мира, истории протестантизма и священной истории, чтобы ясно понимать суть происходящих процессов. У нас в сокровищнице православного опыта в сжатом виде есть ответы на все вопросы и вызовы. Ключ к ответам — взгляд на жизнь через призму Литургии. Именно этой сокровищницей надо научиться пользоваться, и ответы на вопросы давать не поверхностные, а по существу.