Андрей Десницкий. 40 вопросов о Библии
Автор книги замечает в предисловии, что вне зависимости от того, читают люди Библию или нет, — они задают о ней вопросы. Каково происхождение библейского текста? Почему именно те, а не иные книги вошли в библейский канон? Можно ли этому выбору доверять? Откуда разночтения в библейском тексте и как к ним относиться? Порой даже человека, годами читающего Писание, можно поставить в тупик подобными вопросами.
Сейчас информация доступней, чем когда-либо, но тем сложней бывает сориентироваться в её качестве и достоверности. Андрей Десницкий, специалист по библеистике и библейскому переводу, автор «Отрока», известен не только в православных кругах. Его ответы на «сорок вопросов» — это прежде всего удобно. На основе ранее написанных статей он создал своего рода справочник, который можно смело использовать и для «ликбеза», и в качестве пособия в процессе уже начатого изучения Священного Писания. В любом случае будет легко и интересно. В исключительно доступной форме автор объясняет, можно ли воспринимать Библию как исторический источник, как распознать «некошерное» толкование, как относиться к разнообразию библейских переводов.
Протоиерей Олег Скнарь. Записки библеиста
Где сегодня хранится Ковчег Завета? Сохранились ли сокровища Иерусалимского Храма, о которых сообщает Медный свиток? Где похоронен первый человек — Адам? Можно ли соотнести сведения об Иосифе Прекрасном с данными египетской историографии? В поисках ответов на вопросы своих любознательных студентов протоиерей Олег Скнарь, преподаватель Киевской духовной академии, увлечённо исследовал темы, касающиеся историко-географического измерения Священного Писания, часто предпочитая наиболее полемичные. Века и тысячелетия отделяют нас от событий библейской истории, но труды учёных — археологов, текстологов, эпиграфистов — открывают перед заинтересованным исследователем Писания всё новые горизонты, корректируя наши представления о локализации тех или иных объектов и событий. Взгляд автора «Записок библеиста», несомненно, отличает интерес к новым гипотезам и неожиданным решениям.
Нашим читателям, возможно, будет приятно узнать, что половина статей, вошедших в книгу, были впервые опубликованы в «Отроке».
Алессандро Мандзони. Обручённые
Возможно, не всем по нраву исторические романы с авантюрными сюжетами. Но тому, кто в отрочестве зачитывался Дюма и сейчас сожалеет, что уже не может прочесть его как впервые, возможно, будет интересен и роман итальянского классика. «Обручённые» тем интересней других книг этого жанра, что по сути своей книга предельно христианская.
История влюблённых, надолго разлучённых сложными обстоятельствами, написана на фоне широкой исторической панорамы. События развиваются в Италии XVII века, в период, когда большая часть итальянских государств находилась под властью испанцев. Междоусобные разборки европейских монархов, войны, голод, народные восстания в Милане, произвол разбойничьих шаек... Колоритно представлена и жизнь крестьян, простой, здоровый быт горных деревушек, чарующая природа Северной Италии. Сильнейшее впечатление производят страницы, описывающие одну из самых страшных в Европе эпидемий чумы.
Мандзони, между делом вводя читателя и в кабинет учёного, и в монашескую келью, и в замок феодала, строит повествование довольно динамично. Но среди захватывающей смены событий нельзя не прочесть основной идеи, ради которой существует книга. Сам автор отмечает, что суть всей истории — показать, что такое надежда на Бога.
Александр Крылов
Лидия Чуковская. Памяти детства
Кто из нас не читал «Мойдодыра», «Айболита», «Муху-Цокотуху»? Кто не смеялся над высказываниями детей из сборника «От двух до пяти»? Имя Корнея Чуковского связано с детством, рифмой, шуткой, хотя делом его жизни были переводы с английского языка — Шекспир, Уайльд, Уитмен, Киплинг, О’Генри, Честертон, Твен...
В книге Лидии Корнеевны Чуковской собраны воспоминания о детстве рядом с отцом (у Чуковского было четверо детей). Читая их, понимаешь правоту народной мудрости: детям не нужны идеальные родители, им нужны любящие родители. Порой в книгах об известных людях видишь пропасть между собой и ими: они были врождёнными педагогами, всегда находили нужные слова, были спокойны, добры, терпеливы. Корней Иванович куда более похож на обычного отца, который бывает не прав, излишне строг, даже несправедлив, не терпит невыученных уроков и безделья. Но его живая любовь к детям, умение признавать свои ошибки, постоянная работа (в том числе и над самим собой) подкупают. Жизненные уроки, преподанные им, оказывались всегда к месту, даже если оценить это можно было лишь спустя годы.
Воспоминания автора переносят читателя в мир собственного детства, напоминают о том, что трепетно хранится в сердце всю жизнь.
Анна Лелик