Надо уметь жить и пользоваться жизнью,
опираясь на то что есть в данный момент,
а не обижаясь на то, чего нет. Ведь времени,
потерянного на недовольство, никто и ничто не вернет.
П. Флоренский

Я сидел за кухонным столом и смотрел на три пирожка, купленные женой. Мне, себе и нашей дочери Юле. Все три были разные.

«Выбирай, какой тебе больше нравится!» Моя жена умела задавать задачки. Легко сказать — выбирай. Мне нравились все три. Я взял с капустой и начал его есть. Жена взяла с яблоками. Я почувствовал желание откусить от её пирожка, а потом ещё и от пирожка дочери. Но понял: такая бурная деятельность выведет меня из состояния равновесия. «Что же мне делать, несчастному?»

Кстати, несчастным я стал чувствовать себя очень давно, почти сразу после рождения дочери, когда жена словно забыла обо мне. Я был несчастен из-за того, что не мог попробовать все три пирожка и выбрать, какой мне больше нравится. И тут решение пришло само собой. Я сказал себе: «Я ем самый вкусный пирожок». Моё внутреннее «я» пришло в состояние безмятежности и удовлетворения. Я понял, что мне не нужно метаться и делать лишние движения. Ведь в жизни всего не перепробуешь. И как хорошо тихо радоваться тому, что имеешь. Ведь всё моё уже со мной. Вы спросите, как я так легко в это поверил? А что мне оставалось делать? «Надо же! Как это просто и полезно», — подумал я и выглянул в окно. «А что если ещё попробовать?» Под окнами дома на платной стоянке отдыхала моя машина. «У меня самая лучшая машина», — сказал себе я и удивился, когда опять пришло состояние глубокого удовлетворения, хорошо уже мною забытое. «Конечно, лучшая, особенно в соотношении цена/качество. Ну и что, что у Коли новая „мазда“. Зато она дорогая в обслуживании, я такие детали не потяну». Если честно, то раньше я немного завидовал Коле, чувствовал это в себе, но не признавался. А сейчас зависть ушла. «А чего завидовать. Для него его „мазда“ лучшая, а для меня моя лучшая». Ведь действительно, если у меня чего-то нет, то вопрос: нужно ли это мне, или мне просто захотелось посоперничать, померяться силами? Неужели всё так легко? И тут я вспомнил совет одного старца, который прочитал перед венчанием: «Помни, что твоя избранница — самая лучшая». Тогда, перед свадьбой, я в этом не сомневался. Сомневался — не женился бы. Но 6 лет совместной жизни очень поколебали мою уверенность. Я решил, что или старец так считает, потому что никогда женат не был, или утешал перед нелёгкими годами семейной жизни. Я зажмурился, сжал кулаки и сказал себе: «Моя жена самая лучшая». Позволю себе уйти в сторону. В детстве я никогда не понимал сказку «Царевна-лягушка». Что это она превращалась туда-сюда — то царевна, то лягушка. Но когда женился, убедился: так на самом деле и происходит. Моя жена умела превращаться по нескольку раз на день. Так вот, я сказал эти слова и почувствовал тот незабываемый восторг, который испытывал перед свадьбой. Я пошёл дальше и сказал: «Моя жена — самая лучшая женщина». Мной овладел странный трепет. Я бросился к зеркалу: лохматый, небритый, в мятой футболке. Такой ужасный рядом с самой лучшей женщиной. Непонятно, как она меня терпит. Быстро привёл себя в порядок. И продолжал эксперимент. Подошёл к жене и сказал: «Ты у меня самая лучшая жена на свете». Вообще, раньше я ей такого не говорил, считая, что этим разовью её гордость. Но она удивила меня своим ответом: «Конечно, лучшая. Ведь я у тебя единственная, другой у тебя нет». По-моему, я начал понимать суть советов типа: нужно любить своё, плохо заглядывать в чужую тарелку. Мне показалось, что зависть и рождается от чрезмерного заглядывания в чужую тарелку. Я даже вспомнил пословицу: «На чужом участке трава всегда зеленее». Признаюсь честно: иногда, в душе, сравнивал свою жену с другими. Одна, например, хозяйка получше, другая карьеру сделала — не догонишь… и точил меня червячок сомнения. А сейчас пришло осознание: любовь — гораздо глубже, чем просто восхищение достоинствами. Любовь с милостью несёт недостатки. А ещё моя жена могла меня терпеть и любить таким, какой я есть.

Я решил продолжить эксперимент и перед вечёрним правилом сказал себе: «У меня самая лучшая дочь, самые лучшие родители. Сегодня был самый лучший день, — и уточнил: на сегодня». Оставив таким образом возможность перспективы. Самое удивительное, что в моей душе вдруг родилось чувство благодарности Богу, и я совершенно легко и естественно благодарил Его. Мне было за что Его благодарить, Он дал мне столько самого лучшего. А главное — я начал понимать, что лучшее — это не самое красивое или самое модное. Это не самое дорогое или эксклюзивное. Лучшее — это то, что наиболее близко подходит моей душе. Это то, что Господь даёт одновременно и для утешения, и для лечения. Согласен, иногда лекарство бывает слишком горьким. Но это говорит о том, что другое в этом случае не поможет, как ни трудно это признавать. Я тяжело вздохнул и лёг спать.

На следующий день моё сознание вернулось ко мне в офисе, когда я пил кофе и бессмысленно смотрел в экран монитора. Я вспомнил, что сегодня день сдачи отчётов о работе отдела программистов за месяц, начальником которого я и являлся. Открыл файл с отчётом и понял, что мучаюсь, разрываемый двумя желаниями. Первое — быстрее сдать отчёт руководителю и получить свою порцию похвалы за успешную работу в этом месяце; второе — страх вместо похвалы получить порцию нагоняев, которых у Иван Иваныча всегда было предостаточно. Это терзание не давало мне возможности прочитать отчёт внимательно и проверить все ошибки, в том числе и знаки препинания. Потому что Иван Иваныч очень любил расставлять по моим отчётам запятые и двоеточия. Он делал это с наслаждением, получая удовольствие от каждой запятой. Его чувство значимости при этом росло вместе с моим чувством конфуза. Я был не против, что от общения с моим отчётом Иван Иваныч получал так много положительных эмоций, я был против того, что он начинал с улыбкой садиста спрашивать меня: «Ты что же это, Андрей, дорогой, не знаешь, что деепричастный оборот выделяется запятыми?» Мне всегда хотелось ответить: «Знаю! Я не знаю, что такое деепричастный оборот». И тогда я решил подготовить себя к встрече и сказал: «У меня самый лучший отчёт», — и понял, что у меня самый лучший отчёт из тех, которые я мог написать. Ну, положа руку на сердце: я не умею писать отчёты, и то, что я сделал, — мой потолок. Для того чтобы быть честным по отношению к себе самому, я сел и спокойно перечитал отчёт, выделив все деепричастные обороты. Когда я это сделал, то понял, что сегодня лучше уже я не смогу, и пошёл сдаваться. Перед кабинетом своего начальника я сказал себе: «У меня самый лучший руководитель». Мои плечи расправились, и я почувствовал удовлетворение оттого, что мне так повезло. С этим я и зашёл в кабинет к Иван Иванычу. Он от моих расправленных плеч и улыбки на лице как-то сразу сгорбился и скис. Но я-то знал, что и у самых лучших начальников бывают мелкие недостатки, главное — чтобы сотрудники могли их снести. Я сдал отчёт без лишних разговоров. Одно было плохо: теперь я не мог вместе с сотрудниками поиграть в игру: «Какой зануда этот Иван Иваныч». Я даже попытался сказать что-то в его защиту, но сразу поймал на себе недовольные взгляды. «У меня самые лучшие коллеги, жалко, что они иногда играют в плохие игры». Я чувствовал себя счастливым.

Я, кстати, забыл объяснить, почему моя лучшая машина отдыхала на платной стоянке. Потому что она уже две недели не заводилась, я не знал почему. Я начал обзванивать своих лучших друзей с просьбой «дотянуть» меня до автосервиса, но все отказывались. Эта ситуация мне явно не нравилось, и я даже почувствовал желание разозлиться и сильно обидеться. Но я подумал: разве стоит обижаться и портить отношения с лучшими друзьями в лучший день, после сдачи лучшего отчёта, который я мог написать, лучшему начальнику? Нужно ли портить самое лучшее настроение? Понимаете, мне было что терять. И я остался благодушным. И тут неожиданно позвонил Коля и спросил: «Как там твоя?» — «Да нормально, на работе сейчас». — «Ты не понял, я про машину. Может, тебе помочь?»

И тут я понял, что у меня и вправду всё самое лучшее. Лучшее для меня.