Христианином я стал, плывя по течению. Меня ничто не ударяло по голове. Не было ужасных событий, переворачивающих всё в душе с ног на голову. Нет. Всё было просто и легко.
Как и многих других, крестили меня в детстве. В семье не говорили о Боге и тем более не говорили о Нём со мной.
Но в квартире всегда висела икона Христа. Правда, на кухне.
Помню, бабушка перед сном читала молитвы. Смешные тогда, потому что Бога нет — об этом мне рассказали в школе. И трогательные сейчас — она, как я теперь понимаю, придумывала их сама.
Каждый год, на Пасху, бабушка и мама пекли куличи. И меня всегда удивляло, почему их нельзя есть в субботу (Великую, это я теперь знаю). Просто нельзя — иначе страдали лоб и другие (мягкие) части тела. А вот в воскресенье — уже можно.
А ещё на Пасху приходили гости. В основном родственники. Все приветствовали друг друга: «Христос воскрес!» — и отвечали: «Воистину воскрес!». Никто не объяснял, Кто такой Христос, умирал ли Он. Но Его Воскресение сомнений не вызывало.
Словом, икона на кухне и застолья на Пасху — именно так я встретился с Богом.
Жизнь шла своим чередом.
Менялись моды, приходили и уходили учителя жизни. Голодание сменялось сыроядением — или наоборот? Пить следовало только дистиллированную воду, а увлечение биоэнергетикой сменялось заинтересованностью Рерихами. Кстати, последние в нашей семье так и не прижились. Слишком мало было в поисках Шамбалы и попытках разглядеть свою ауру практического смысла — как есть не поправляясь и что есть, чтобы похудеть.
Не хочу, чтобы создалось впечатление, что в нашей семье царил культ еды. Нет, не еды, но — реальности. Той, которую можно вообразить, представить, нафантазировать — в конце концов, которую можно просто потрогать руками.
Мир был полон тайн. Загадки были везде. Что такое Тунгусский метеорит? Кто, как и зачем построил Баальбек? Астравидья — миф или реальность? Это всего лишь заголовки статей в популярных журналах… Мы были уверены — на все эти вопросы есть ответы. Все загадки могут быть объяснены с точки зрения физики. Или химии. Или геологии.
Хорошо помню, как я узнал о существовании иной реальности. Это была книжка. «Мастер и Маргарита». Я понял: есть что-то, чего я не вижу. Но тем не менее оно — существует.
Я был далеко от дома тогда. Служил в армии. А когда вернулся, родители сказали, что нужно ходить в храм, исповедоваться и причащаться. Сами они уже ходили — сначала за компанию с родственниками.
И я согласился с родителями. Ведь в том, невидимом мире бывало страшно. А святая вода, как и церковные обряды вообще, отгоняет всякую нечисть — это я знал из фильма «Кошмар на улице Вязов». А вот слова Таинство — ещё не знал…
А через год родители сказали, что будет пост, называемый Великим, и они собираются не есть мяса. А я почему-то решил не есть ещё и рыбу. И, кажется, не пить молока. Я, помнится, похудел тогда. И перестал следить за весом. И до сих пор не слежу. Он, вес, регулируется как-то самостоятельно.
Тогда я стал считать себя христианином.
Ходил в храм по воскресеньям — чаще, если было грустно, и реже, если радостно. Когда считал, что совсем счастлив, — не ходил вообще.
Жизнь продолжалась. Менялись места работы и учёбы, увлечения и хобби, социальные системы и названия государств. Всё время вокруг меня что-то менялось, что-то проносилось мимо — как текущая вода, как сыплющийся песок. И я понимал, ощущал, чувствовал — это проходит мимо моё Время. Время, отпущенное мне. Его с каждым днем всё меньше.
И я стал бояться Времени.
Я пробовал представить себе мир — без меня. Не получалось. Это успокаивало, но ненадолго.
Обязательно наступал день, когда я вспоминал: меня — не будет.
Я не сомневался в вечной жизни. Я посещал храм по воскресеньям, четыре раза в год причащался.
Но зачем вечная жизнь, если я не смогу бродить по любимым улицам?
Так продолжалось несколько лет.
А потом — опять ничего не произошло. Но я стал чаще бывать на службе. За компанию.
И чаще причащаться. Тоже за компанию — вначале…
Собственно, пока — это вся история. Надеюсь, конец её не скоро, но в любом случае — Времени я больше не боюсь.