Десять вечеров с Достоевским

Теперь уже в позапрошлом веке австрийский писатель С. Цвейг писал: «Раскройте любую из книг, производимых в Европе. О чем они говорят? Женщина хочет мужа, или некто хочет разбогатеть, стать могущественным и уважаемым. И, если мы оглянемся вокруг, на улицах, в лавках, в низких комнатах и светлых залах — чего хотят там люди? — Быть счастливыми, довольными, богатыми, могущественными. Кто из героев Достоевского стремится к этому? — Никто. Ни один».

Иван Франко отозвался об этом так: «…если произведения литератур европейских нам нравились, волновали наш эстетический вкус и нашу фантазию, то произведения русских мучили нас, задевали нашу совесть, пробуждали в нас человека…»

И вот совсем недавно экранизация романа Достоевского «Идиот» и огромный интерес к ней убедили нас в том, что мутные волны современной цивилизации не захлестнули еще нашей готовности мучиться с автором и его героями и пробуждение в нас человека — самое интересное из всего, что только бывает на свете. Мы вечер за вечером увлечены были приключениями в сфере духа, в тех его «глубинах, в которых Бог с дьяволом борется, в которых решается человеческая судьба».

Занесенных ножей, сбежавших из-под венца невест и прочих остросюжетностей предостаточно во многих фильмах, но не ради них отказывался Владимир Машков от съемок у голливудского корифея Иствуда и мчался на родину играть Рогожина. И не ради карамельной неотразимости худел на семь килограммов Евгений Миронов, а ради того, чтобы сыграть совершенно другое — Князя Мышкина, создание великого Достоевского, православного человека, все творчество которого уходит корнями в православие.

Мировая литература знает несколько великих произведений, изображающих столкновение прекрасного героя с недобрым и несовершенным миром. В трагедии это «Гамлет», в трагикомедии — «Дон Кихот», комически изобразил такое столкновение Диккенс в истории мистера Пиквика.

У Достоевского не просто трагическое столкновение светлого героя с темным миром человеческих страстей и бедствий. Начнем с этого опасного момента, с того, что, работая над романом «Идиот», Федор Михайлович несколько раз записывал в черновиках: «Князь — Христос».

Мы понимаем, что что-то здесь не так, ведь князь Мышкин никого не спас и сам, по сути дела, погиб: швейцарский доктор не оставляет надежды на его выздоровление.

М. М. Дунаев предполагает, что основная мысль романа в том, что «если на земле появится человек со всеми качествами Христа, но не Сын Божий, то его просто уничтожат».

Думается, что будь эта мысль единственной и исчерпывающей, роман «Идиот» производил бы такое же удушающее впечатление, как «древние главы» «Мастера и Маргариты».

При всем трагизме романа и его финала, он не безотраден: высокая и прекрасная мерка приложена к человеческой жизни, и мы утешаемся светом того идеала, который светит нам со страниц, как в реальной жизни сквозь ее трагичность светит нам свет Христов.

«Приняв в свою душу всю жизненную злобу, всю тяготу и черноту жизни и преодолев все это бесконечною силою любви, Достоевский во всех своих творениях возвещал эту победу. Изведав божественную силу в душе, пробивающуюся сквозь всякую человеческую немощь, Достоевский пришел к познанию Бога и Богочеловека. Действительность Бога и Христа открылась ему во внутренней силе любви и всепрощения» — писал о Достоевском В. С. Соловьев.

Совершенно созвучен ему Н. А. Бердяев: «Достоевский мучит, но никогда не оставляет во тьме, в безвыходности. У него всегда есть экстатический выход. Он влечет своим вихрем за все грани, разрывает грани всякой темноты. Тот экстаз, который испытывается при чтении Достоевского, уже сам по себе есть выход».

Эту мысль, по-разному выраженную, мы можем найти у многих авторов. Она так очевидна, что, помнится, я еще школьницей удивлялась и пыталась разгадать, почему про страшное и печальное так влечет читать.

Князь Мышкин не Христос, но хочется сказать, что он похож на юродивых, которые самой своей жизнью развенчивают мир чванства и всяческого самоутверждения. Он похож на мучеников, которые носили в себе Христа, которые кротко гибли, не пытаясь злом победить зло и оставляя светлый и животворный след в душах тех, кто способен был откликнуться.

«Я бы тех всех вчерашних прогнала, а его оставила, вот он какой человек!..», — говорит Елизавета Прокофьевна. Она радуется тому, что князь получил письмо от Бурдовского, который «прощения в письме у него просит, хоть и по своему манеру… Ну а мы-то такого письма еще не получали, хоть нам и не учиться здесь нос-то перед ним поднимать». Вспышки раскаяния, отказа от лжи пробуждает князь даже в Лебедеве и в Келлере.

«Евгений Павлович принял самое горячее участие в судьбе больного князя, довольно часто посещает его в лечебнице». И совсем неожиданна переписка Евгения Павловича с Верой Лебедевой. «Отношения их завязались по поводу все той же истории с князем, от чего Вера была поражена горестью до того, что даже заболела. В переписке Евгения Павловича с Верой начинает проявляться нечто похожее на чувства дружеские и близкие». Очень серьезно и совершенно неожиданно для нас меняется великосветский остроумец и насмешник Евгений Павлович Радомский, а Вера Лебедева из тех, кто всей жизнью откликнулся на встречу с князем. Так же как и Коля, сын генерала Иволгина. «Коля был глубоко поражен происшедшим. Он окончательно сблизился с матерью, он не по летам задумчив; из него, может быть, выйдет человек хороший». Дети из швейцарской деревни, думается, не забудут, как они с князем жалели и любили Мари. Так что не только инвалидность и безумие — плод встречи Князя Мышкина с людьми.

Он оставляет нам пример неосуждения ближнего, сердечного, исполненного любви и сострадания отношения к людям. Он искренне радуется, что Ганя способен повиниться. Он идет мириться с Рогожиным после рогожинского покушения на него. Истерзанный Настасьей Филипповной, ее надрывом, ее трагическим недоверием к милосердию Божию, он видит только, что она несчастна, несчастна, несчастна.

Хотела было написать, что надрыв Настасьи Филипповны — обратная сторона гордыни, что надрыв этот делает ситуацию безвыходной. Нельзя мучить князя, пытать Рогожина. Не оправдалась надежда князя: «Ах, кабы добра! Все было бы спасено!» А князь будто стоит рядом в тоске и повторяет: «Не то, не то!» Настасью Филипповну просто жалко, она очень несчастна и то, что она «сострадания достойна» — это единственная правда о ней. Неосуждение князя так очевидно, сильно и заразительно, что и профессиональное литературоведческое осуждение становится неприличным. Невозможно судить, можно только сочувствовать.

Думается, что даже не отправься Аглая уничтожать соперницу, счастье князя с нею было вряд ли возможно. Через страдание Настасьи Филипповны князь не переступил бы. «Она ведь умерла бы! Я никак не могу вам этого объяснить…», — говорит князь Евгению Павловичу. Никакое счастье невозможно, если тебе вслед плачут. «Жалость твоя, пожалуй, еще пуще моей любви», — говорит князю Мышкину Рогожин. Жалость князя — самоотверженная, а точнее милосердная любовь, в которой не остается места для любви к самому себе, утешительной лжи самому себе. Без Христа любой человек способен жалеть только тех и так, чтобы это не ломало желанной ему жизни. В этом отношении «князь — Христос».

Чувства князя заразительны: пронзительно жалко Рогожина. Помните, как находят их обоих над трупом Настасьи Филипповны. «Князь сидел подле него неподвижно на подстилке и тихо, каждый раз при взрывах крика или бреда больного, спешил провесть дрожащею рукой по его волосам и щекам, как бы лаская и унимая его». Сострадание не покинуло его даже тогда, когда «он уже ничего не понимал и не узнавал вошедших и окружавших его людей». Рогожина пронзительно жалко еще и потому, что нужна была ему вся душа и вся любовь Настасьи Филипповны.

Как Настасья Филипповна не поверила в любовь князя Мышкина, в прощение и милосердие Божие, так Рогожин не поверил в совершенную правду слов Настасьи Филипповны: «А коли выйду за тебя, то я тебе верною буду женой, в этом не сомневайся и не беспокойся».

Гордыня Аглаи, гордыня Настасьи Филипповны, гордыня Рогожина, изнемогшего быть подле Настасьи Филипповны воплощением ее несчастья, сплели свои драконьи шеи и погубили всех. Недостало простоты, доверия и терпения хоть чьего-нибудь еще, кроме князя Мышкина.

Суров Федор Михайлович Достоевский к Аглае. В эпилоге мы узнаем ее историю. Аглая «вышла замуж за эмигранта-графа с какою-то темною и двусмысленною историей, попала в католическую исповедальню какого-то патера, овладевшего ее умом до исступления. Муж и патер успели совершенно поссорить Аглаю с семейством, так, что ее несколько месяцев уже не видали». Достаточно знать «Легенду о великом инквизиторе», чтобы представлять, какой тяжелый приговор со стороны Достоевского Аглае в том, что он сделал ее исступленной католичкой. Еще убедительнее в этом отношении «Дневник писателя». Не простил он своей героине ее жестокости и беспощадности по отношению к Настасье Филипповне. Истеричного самоутверждения в Аглае все больше, а любви и тепла все меньше. «Достоевский пишет: „Христос — красота человеков“. А когда красота оторвана от Бога — она губит и других и себя. Это относится к красоте и Настасьи Филипповны, и Аглаи», — замечает М. М. Дунаев.

Если бы история Аглаи не составляла последние полстраницы романа, а была бы она реальным человеком, жизнь которого продолжается, мы не могли бы сказать, что это завершение ее характера, и другой она уже никогда не станет.

Федор Михайлович Достоевский обижался, когда его называли психологом. Психология предполагает, что человека можно классифицировать, отнести к какому-то психологическому и социальному типу и предугадать его поступки. Достоевский, будучи подлинно православным, совершенно убежден, что человек непредсказуем до самого смертного часа, до гвоздя в крышке гроба, и никакого ярлыка на него наклеить нельзя. Помните, у Аввы Дорофея, святого VII века, в «Душеполезных поучениях»: «Иное сказать: „Он разгневался“, и иное сказать: „Он гневлив“ и произнести таким образом приговор о всей его жизни, а это тяжкий грех».

Думается, что именно это убеждение Федора Михайловича, со всею очевидностью отразившееся в его творчестве, бросилось в глаза замечательному исследователю Достоевского  М. М. Бахтину, который говорит об этом, пользуясь литературоведческой терминологией: «Между авантюрным героем и героем Достоевского имеется существенное для построения романа сходство. У авантюрного героя нельзя сказать, кто он. С авантюрным героем все может случиться и он всем может стать. Авантюрный герой так же не завершен и не предопределен, как и герой Достоевского».

Мы возвращаемся к тому, что романы Достоевского — приключения в сфере духа.

А что до экранизации, то можно только радостно удивляться, что актеры блистательно сыграли тех, кого, казалось бы, сыграть невозможно: князя Мышкина, генерала Иволгина, Лебедева, Рогожина, Елизавету Прокофьевну. И режиссеру и всем актерам хочется принести благодарность за то, что десять вечеров с Достоевским прожили многие, многие люди.

Ранее опубликовано: № 6 (11) Дата публикации на сайте: 10 Сентябрь 2007

Дорогие читатели Отрока! Сайт журнала крайне нуждается в вашей поддержке.
Желающим оказать помощь просьба перечислять средства на  карточку Приватбанка 5457082237090555.

Код для блогов / сайтов
Десять вечеров с Достоевским

Десять вечеров с Достоевским

Ирина Гончаренко
Журнал «Отрок.ua»
Экранизация романа Достоевского «Идиот» и огромный интерес к ней убедили нас в том, что мутные волны современной цивилизации не захлестнули еще нашей готовности мучиться с автором и его героями и пробуждение в нас человека — самое интересное из всего, что только бывает на свете. 
Разместить анонс

Комментарии

Результаты с 1 по 1 из 1
20:23 02.04.2012 | О. Бордей
люблю Достоевского!! люблю роман "Идиот", люблю экранизацию!!! молодцы)))

Добавить Ваш комментарий:

Ваш комментарий будет удален, если он содержит:

  1. Неуважительное отношение к авторам статей и комментариев.
  2. Высказывания не по теме, затронутой в статье. Суждения о личности автора публикации, выяснения отношений между комментаторами, а также любые иные формы перехода на личности.
  3. Выяснения отношений с модератором.
  4. Собственные или чьи-либо еще стихотворные или прозаические произведения, спам, флуд, рекламу и т.п.
*
*
*
Введите символы, изображенные на картинке * Загрузить другую картинку CAPTCHA image for SPAM prevention
 
Дорогие читатели Отрока! Сайт журнала крайне нуждается в вашей поддержке.
Желающим оказать помощь просьба перечислять средства на карточку Приватбанка 5457082237090555.
Отрок.ua в: