Каждое время на свой лад задаёт один и тот же вопрос: что нужно человеку для счастья? Для кого-то счастье — это жениться на девушке своей мечты; для кого-то счастье отождествляется с пьянящим ароматом успеха; кто-то видит себя счастливым на загородной даче вдалеке от изнуряющих проблем. Но во всех этих и миллионах других интерпретаций есть одна общая корневая идея: жизнь удалась, если я смог добиться успеха, если я достиг желанного. А для этого как всегда нужны деньги. А денег всегда мало. И человек остаётся несчастным, потому что добивается не того, к чему призван стремиться.

Неудовлетворённость жизнью — это, кажется, вечная тема, на которой строятся все социальные, политические, экономические взаимоотношения человечества. Даже просто поболтать друг с другом интереснее всего о том, например, что зарплата маленькая, что налоги жить не дают, и вообще всё кругом не так, как должно быть. И не оттого человеку всегда мало, что он не умеет рационально пользоваться деньгами. Просто сам человек иррационален. Его чувство неудовлетворённости — это предчувствие иного источника жизни: Царство Божие внутри вас есть (Лк. 17, 21). Не может человек достичь на земле того, к чему он призван своим Творцом. Ни деньги, ни карьера, ни успех не могут успокоить мятежной человеческой натуры.

Знаменитый христианский мыслитель ІV века пресвитер Руфин писал: «Не может множество конечных целей удовлетворить бесконечные стремления духа». Человек, по мысли блаженного Августина, имеет совсем иное предназначение: «Ты, Господи, сотворил нас со стремлением к Тебе, и не может успокоиться душа, пока не достигнет Тебя». Человек создан как единственное вместилище Бога на земле, как единственный источник духовности для всего тварного. «Посмотри, — восклицает Иоанн Златоуст, — какая честь оказана человеческому роду: вместе с нами и через нас вышние силы узнали тайну Царя». И если нечто другое, кроме Бога, попадает в хрупкие сосуды духовного организма человека, то он портится, как автомобиль, в который заливают воду вместо бензина.

Человек больше, чем он сам о себе думает. По мысли Макария Египетского, весь мир не может вместить в себе одной человеческой души. Посему говорю вам,— не заботьтесь для души вашей, что вам есть, ни для тела, во что одеться: душа больше пищи и тело — одежды (Лк. 12, 22-23). Господь здесь отнюдь не призывает отречься от повседневных житейских попечений. Он просит человека не потеряться в повседневности. «Не заботьтесь» в переводе с греческого точнее звучит как «не терзайтесь», то есть не страдайте попусту. Ведь это вывод из притчи о безумном богаче. Вот в чём выражались самые глубокие стремления его существа: …душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись (Лк. 12, 19). В этих словах нет ни капли кажущегося на первый взгляд умиротворения и счастья. Это похоже скорее всего на медитацию, которой человек старается успокоить всё нарастающий аппетит своей души, всё нарастающее уныние от того, что стремиться больше не к чему.

В притче о безумном богаче Господь не осуждает естественного стремления человека улучшить своё материальное положение в мире. Он предлагает правильно ставить акценты: …наипаче ищите Царствия Божия, и это всё приложится вам (Лк. 12, 31). Успех, деньги, положение в обществе, — всё это сопутствующие явления, как выхлопной дым из трубы работающего автомобиля. Но не для дыма работает мотор, а для того, чтобы возить людей и грузы. Не для успеха, не для того, чтобы быть обязательно лучшим, трудится человек, а для того, чтобы просто быть счастливым в своём призвании. Ведь любое дело — это, по сути, путь к Богу. И всё временное, то есть то, что приложится вам, не может быть самоцелью, оно немыслимо как нечто самодовлеющее, оно имеет свой глубокий смысл в контексте человеческой жизни лишь как средство. Насколько человек смог максимально реализовать свой жизненный потенциал, свои средства — настолько он и будет чувствовать себя счастливым. Проще говоря, «Человек есть то, на что он себя потратил» (Антуан де Сент-Экзюпери).

Однажды ко Христу обратился один богатый, но, очевидно, не совсем счастливый человек. Возможно, он и сам себе боялся честно признаться во всё нарастающем чувстве своей внутренней неполноценности при всех внешних атрибутах счастья: «Учитель благий! Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» Наверное, если бы кругом не было народа, перед которым нужно было держать марку, то юноша спросил бы об этом же немного по-другому: «Господи, у меня есть деньги, карьера, уважение в обществе, но всё это не даёт мне покоя. Почему меня Бог благословил богатством и не дал при этом счастья?» Именно вот за эту внутреннюю неудовлетворённость существующим, вполне благочестивым, с точки зрения религиозной этики еврея, порядком вещей Христос, как пишет евангелист Марк, «возлюбил юношу».

Кстати, именно для русских юношей-эмигрантов, которые попали после революции в Европу, в систему не совсем привычных нравственных ориентиров, написал русский философ С. Франк свою книгу «Смысл жизни». В ней он очень точно раскрывает суть этой благословенной тревоги евангельского юноши: «Миг, в который мы свободны от всякого дела или стремления, мы испытываем как мучительно-тоскливое состояние пустоты и неудовлетворённости. Мы не можем жить для жизни. Мы всегда, хотим этого или нет, — живём для чего-то». Бог возлюбил это состояние неудовлетворённости человека призрачным счастьем материального достатка. Ведь именно отсюда берёт своё начало искренняя живая потребность во Христе.

В IV веке в Египте жил святой Серапион Синдонит. Однажды, увидев на обочине дороги нищего, который дрожал от холода, он отдал ему свою одежду и остался с одним Евангелием в руках. Немного времени спустя тем путём вели в долговую тюрьму одного должника. И Серапион, не задумываясь, отдал для расплаты за долги своё единственное оставшееся имущество — Евангелие. Ученик спросил его: «Где Евангелие?» Старец сказал: «Сын мой! Оно постоянно твердило мне: продай имение твоё и раздай нищим. Я послушал и сделал так, чтобы за послушание получить дерзновение перед Богом». Оставшись «гол как сокол», он был просто счастлив исполнить заповедь любви. И для этого много денег ему не понадобилось.