Елена, 22 года, экономист:
Последней прочитанной книгой была «Игра в бисер» Германа Гессе. Взялась за нее, потому что много слышала от друзей (у некоторых из них она — любимая). Книга мне понравилась своим неспешным повествованием, тонкими замечаниями (вроде незаметной иронии по поводу всеобщей мании разгадывать дурацкие кроссворды). Главного героя немного жалко, потому что он в конце своего жизненного пути, кажется, понял, что путь его был не самый лучший из возможных. Не зря в последних рассуждениях Кнехт восклицает: «О, если бы можно было посоветоваться с отцом Иаковом!» — выбирая из всех своих друзей, в том числе и мирских, именно священника.
Дмитрий, 25 лет, менеджер по продажам:
Одной из последних прочитанных книг была «Самая легкая лодка в мире» Юрия Коваля.
Книга грустная, смешная, забавная.
Книга вкусно пахнет — метельной ночью, горячим чаем, озерными травами.
Книга, пронизанная смутной тоской и неясными надеждами.
Книга с ароматом 70-х годов ХХ века.
Книга для чтения ноябрьским вечером, когда за окном дождь, а рядом с тобой — чашка чая и дремлющая собака.
Екатерина, музыкант, 23 года:
Из последних прочитанных понравилась «Автобиография» С. Прокофьева. Взяв книгу, настроилась читать скучноватые воспоминания, отягченные многочисленными вариациями из жизни друзей-музыкантов знаменитого русского композитора. Но воистину талантливый человек талантлив во всем. С первых же страниц предубеждение развеялось перед изяществом, красотой и остроумием литературного языка Сергея Прокофьева, ясной глубиной и мудростью оценки современной композитору жизни. Предельная честность автора перед действительностью и перед самим собой, его интеллигентный оптимизм и порядочность трогают и радуют, вызывая в душе православный настрой.
Олег, 25 лет, банковский служащий:
Последняя книга — Федор Абрамов, «Братья и сестры». Абрамов — один из авторов-«деревенщиков». Была такая плеяда советских писателей — среди них еще В. Распутин, В. Астафьев, В. Белов — которые обычно происходили из сибирских или северных деревень, их и описывали. Но интересны творения «деревенщиков» не этим — а глубинным русским духом и многими, как это ни парадоксально, христианскими моментами, которыми исподволь пропитано их творчество.
В этом смысле эпопея уроженца Архангельской земли Федора Абрамова «Братья и сестры» представляет собой масштабную художественную проповедь человеческого братства и сестринства. И развернута она контрастно, в исторических условиях, не очень благоприятных для этих человеческих свойств — действие первых трех романов присходит в северной деревне во время войны и в первые голодные годы после нее.
А четвертая книга абрамовских «Братьев и сестер» переносит нас в 1970-е годы — в обстановке которых Абрамов уже тогда уловил и показал духовные черты, приведшие к нынешним бедам 1990-х-2000-х годов. Это, конечно, соцреализм. Нелюбителям реализма, возможно, придется первые сто страниц несколько себя пересиливать. Но если вы все-таки «потрудитесь», то, скорее всего, потом вживетесь в жизнь обитателей Пекашина, сроднитесь с героями романа; семейство Пряслиных станет вашими «братьями и сестрами». И тогда, благодаря им, можно будет на живом примере многое увидеть и понять о жертвенности, помощи, защите — и вообще о деятельных взаимоотношенииях человека с его ближними и «дальними». И еще: это очень антимещанская книга, помогающая собрать свою расслабленную спящую волю, приложить усилие и начать действовать.
Марина, 22 года, студентка:
Иногда кажется, что родилась не в свой век. Все что здесь — не мое. Мысли, чувства, дружбы, разлуки — там, в невозвратимом…
Я с тихой грустью листаю страницы мемуаров. Особо привлекает летопись жизни писателей, поэтов, художников конца XIX — начала XX века. Любимая книга из этого ряда — «Воспоминания» Анастасии Цветаевой. Ты окунаешься в мир поэтической прозы, главные героини которой — сестры Марина и Анастасия Цветаевы. Детство — семья профессора И. Цветаева — создателя Музея изящных искусств в Москве, музыка Баха, Бетховена, Гайдна, стихи Пушкина и Гете, первые путешествия по Италии, Германии, Швейцарии, бесконечные каникулы в Тарусе. Отрочество и юность — увлечения Наполеоном, Э. Ростаном, Сарой Бернар, знакомство с Максом Волошиным, Андреем Белым, Валерием Брюсовым. Первые стихи Марины, первая любовь, ослепительное счастье — и крах империи, взрослая жизнь, вся ее невозможность, непосильность. И трагическая смерть — словно резко захлопнутая дверь в сказочный мир серебряного века.
Для тех, кто любит поэзию Цветаевой, эта книга — словно компас в системе координат творческого наследия поэта; ступень к пониманию ее сложной, мятежной души.
Сергей, 21 год, семинарист:
Относительно книг скажу: сейчас пишут все кому не лень. Поэтому, чтобы найти хорошую книгу, талантливо написанную, надо поискать.
Недавно мне попалась в руки книга И. Солоневича «Россия в концлагере». В ней описываются исторические события начала 30-х годов. Иван вместе со своим братом Борисом и сыном Юрой пытаются бежать из «социалистического рая». Их ловят и приговаривают к 10 годам концлагеря. Герои были одними из сильнейших людей России: так долго «гостить» в ББК они не захотели. Успешный побег состоялся лишь через год. За это время они смогли повидать многое, что переживал наш народ в эти страшные годы. Каждый их шаг был шагом по лезвию, каждый день жизни — примером оптимизма и силы духа.
Думаю, тем, кому дорога история нашего многострадального народа, кому интересна цена нашего сегодняшнего мира и благополучия, надо прочитать эту книгу.
Родион, 22 года, дизайнер:
Последней книгой были «Братья Карамазовы» Достоевского. Я читал книги Достоевского и раньше, но прочесть именно эту меня побудила фраза из книги американского писателя Курта Воннегута «Бойня № 5». Там один из пациентов психиатрической больницы говорил, что ответы на все нужные для жизни вопросы можно найти в книге русского писателя Достоевского «Братья Карамазовы». После такой интригующей фразы, конечно, было трудно удержаться и не прочесть.
А если серьезно, то «Братья Карамазовы» — это одна из главных книг Федора Михайловича, и было бы нелогично прочесть «Идиота» и «Преступление и наказание» и не прочесть «Братьев Карамазовых». Я вообще люблю читать подряд несколько произведений одного автора, тогда более объемно можно понять его мировоззрение. Конечно, трудно двумя словами обрисовать впечатление от такой большой и сложной книги. Достоевский поднимает очень много сложных вопросов, причем не бытовых, а тех, которые обычно беспокоят человека бессонными ночами или в моменты душевных потрясений. И он не дает на них прямого ответа. Скорее, читатель должен ответить сам, исходя из событий сюжета книги. Очень возможно — каждый ответит по-своему.
И еще интересное совпадение: после прочтения вдруг обнаружил, что в театре им. Франко поставили спектакль по «Братьям Карамазовым», причем очень близко к тексту книги.
Анна, 19 лет, социальный работник:
На прошлой неделе дочитала повесть о жизни Людвига ван Бетховена «Один против судьбы», автор Антонин Згорж. Замечательная книга! Описывается жизненный и творческий путь великого маэстро. Необыкновенно сильный человек, который, несмотря на бедность, смерть матери и пьянство отца, все-таки стал великим композитором. Будучи совершенно глухим, Бетховен написал необыкновенную симфонию — «Ода к радости». Замечательная книга, советую всем почитать.
Антон, 21 год, студент-филолог:
Последнее прочитанное: романы «Мелкий бес» Сологуба и «Дядя Петрос или Проблема Гольдбаха» Доксиадиса — русский начала ХХ века и греческий современный. Что их объединяет? Сумасшествие героев. Ардалион Передонов и Петрос Папахристос приходят к одному и тому же, но в разных домах. Первого принимают в сумасшедший, второй уединяется в загородном и умирает. У Сологуба — собственно бытовая бесовщина, у Доксиадиса — одержимость гения. И то, и другое совершенно точно в наше время.
Сологуб, следуя традициям русской литературы середины XIX века, вовлекает читателя в мир с прозрачными стенами домов и откровенной неприглядностью человеческих отношений в этих стенах. Ответов нет, есть возможность смотреться в зеркало, сделанное искусно, многократно измеренное и тщательно проверенное, не имеющее никакой кривизны. И видеть в нем одинаково точно отраженное уродливое и прекрасное.
Доксиадис добр к читателям, он не вовлекает в мучительные поиски себя, своего в изображенном. У него готовы для нас ответы, к которым прилагаются на выбор вопросы. Проблема Гольдбаха в пересказе племянника дяди Петроса с комментариями самого дяди могла бы стать просто необременительным развлечением, обрамленным историями успеха, зависти, краха математиков разного масштаба. Казалось бы, дорожное чтиво, легкий интеллектуальный детектив. Так и есть.
Но откуда тогда появляется Пара Простых Чисел, опутывающая сознание шелками стройных математических идей? От отсутствия любви, как и «тварь неопределенных очертаний — маленькая, серая, юркая „недотыкомка“» у Сологуба.
Теплый финал исканий дяди Петроса я уже прочитал крестнице. Сологуба она будет читать сама.
Борис, 23 года, моряк:
Мне всегда трудно сказать какую книгу я сейчас читаю, т.к. их всегда несколько. Правда, не все доживают до финальной развязки и отправляются «в долгий ящик». Последней книгой стал исторический труд английского историка Давида Бэкстона «Абиссинцы — потомки царя Соломона». Это увлекательный экскурс в богатейшую историю народов Абиссинии (современная Эфиопия). Абиссиния — это первое государство, которое объявило христианство государственной религией. Абиссинцы действительно считают себя потомками царя Соломона. Им удалось сохранить и защитить верность христианству в полной изоляции и враждебном окружении. Благодаря этому вера проникла во все уголки жизни абиссинцев и приобрела удивительную самобытность как в архитектуре, так и в иконографии. Эту книгу всем рекомендую прочесть.
Катерина, журналист, 24 года:
Часто бывает стыдно, что, дожив до своих лет, я не успела вникнуть и в половину «программных», общеобразовательных произведений. Школьные годы оставили в наследство какой-то глупый иммунитет против классики, который выветривается только с возрастом и опытом. Перечитав почти весь модный «рейтинговый» пост-модерн, рано или поздно заходишь в тупик: неужели это — все, к чему пришел литературный процесс? Тогда-то и дорастаешь по-настоящему до классики и, наконец, начинаешь вслушиваться в слова «великих», которых, к стыду своему, в юности считал мрачными, устаревшими обломками истории. Так, ни с чем не сравнимой оказалась радость познания мира Достоевского…
Из недавно прочтенного меня глубоко потряс роман Бориса Пастернака «Доктор Живаго». Есть распространенное мнение, что проза Пастернака сложна, не всем интересна. Бесспорно, чтобы прожить 600 страниц жизни главных героев с ними вместе, нужно огромное количество душевных сил и даже мужества. История Юрия Живаго донельзя пронзительна. Она — не для любителей детективных историй: автор строит сюжетную линию очень предсказуемо, сосредотачивая все мастерство на описании, казалось бы, неописуемых коллизий внутреннего мира героев. Вся напряженность романа — в остроте и глубине переживаний, мыслей, исканий. Под своеобразным углом Пастернак рассматривает любовь и предательство, силу и слабость, талант и посредственность. Его трудно до конца понять, еще труднее — принять. Но книга дарит головокружительное ощущение бесконечности космоса человеческой души, в пространстве которого каждый шаг, каждый миг является движением навстречу вечной жизни. Либо — вечной смерти.
Игумен Климент:
Последней из мною прочитанных книг была книга игумена Дамаскина (Орловского) «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия». Примечательно, что, не взирая на мой порок почти ничего не дочитывать до конца, все семь томов этой книги я что называется «проглотил».
Любимым чтением для меня, пусть это кому-то покажется банальным, всегда были жития святых. Мой маловерный рассудок часто скептически относился к жизнеописаниям древних подвижников и мучеников, изобилующих необычайными чудесами. В книге игумена Дамаскина меня потрясло то, что и в ХХ веке Бог, «дивный во святых своих», совершал через них такие же чудеса, как и в первые века христианской истории. Описания этих чудес подтверждены ссылками на архивные материалы протоколов допросов НКВД и свидетельства очевидцев, и некоторые из них живы по сей день. Так что всякие сомнения уходили в сторону.
Отец Дамаскин старался не делать каких-то умозрительных заключений, а подавать только фактаж, обрамленный прекрасной литературной формой, легкой для восприятия «среднестатистического» читателя. На мой взгляд, самым большим чудом у новомучеников ХХ столетия является чудо их веры. Они были почти нашими современниками. И читая каждый новый рассказ, я пытался поставить себя в описанные в нем условия, спрашивал себя: а как бы я поступил, если бы сегодня вновь повторились те страшные события? Казалось бы, на этот вопрос должен быть один твердый ответ. Грустно, что частенько вместо ответа в моих мыслях рождалось лишь многоточие.
Я убежден, что прочитанная мною книга является одним из надежных средств укрепления слабой веры.
