Не надо быть особо чутким к веяниям времени, чтобы ощущать, что с современным человеком постоянно ведётся информационная война. На одном из фронтов этой войны всегда неспокойно. От этой темы все давно устали, и всем всё давно очевидно, но страсти не утихают — звучат всё новые выстрелы... Но если приглядеться, выясняется, что агрессоры воюют сами с собой.
Одна знакомая журналистка как-то пожаловалась мне: «Надоело работать в сфере журналистских расследований. Хочется снять что-то для души. Например, документальный фильм про беженцев, покинувших свои охваченные войной страны и нашедших вторую родину в Украине».
Год назад она познакомилась с высокопоставленным представителем одной международной организации, который занимается в Украине проблемами переселенцев. Он и ввёл её в этот мир, познакомил со множеством судеб, ярких и трагических...
— Снять фильм хочется. Но где найти финансирование?
— А ты обратись к этому высокопоставленному иностранцу, — советую я. — Пусть подскажет какой-то международный грант.
— Правильно мыслишь, — говорит мне знакомая. — Я уже ему закидывала эту идею. Он отвечает: бюджет их организации очень урезали. Денег нет ни на что. Кроме одной темы. Она финансируется хорошо. Просто отлично.
— Какой? — спросил я.
— «Голубые». Их жизнь, борьба за права, достижения. Всё что угодно, связанное с этой темой. Естественно, в позитивном контексте.
Услышав это, я вспомнил, как пару лет назад мой коллега, молодой и талантливый журналист, с воодушевлением процитировал чью-то запись в Фейсбуке:
— В США приглашается телевизионная съёмочная группа. Проезд, питание и проживание оплачиваются. Цель — съёмка серии репортажей...
— О чём? — спросили все, кто присутствовал, уже предполагая, как это здорово — слетать за чей-то счёт в Штаты.
— Репортажей о жизни ЛГБТ, — закончил наш товарищ. — Кстати, а что это такое?
Мы ему объяснили. Он сразу переменил тему.
Почему людям, сменившим сексуальную ориентацию, так хочется, чтоб о них снимали репортажи? О том, как два мужчины, взявшись за руки, катят коляску с усыновлённым ребёнком, ещё не знающим, что будет расти в перевёрнутом с ног на голову мире. О прогрессивных лесбиянках, которым вовсе не нужны мужчины. Для которых их родное прогрессивное правительство строит фабрику по производству консервированной спермы. Обо всём этом ужасе, который им срочно, до боли под лопаткой, хочется легализировать. Залить сиропом из улыбок, радостных детских лиц и страстных поцелуев.
В моей памяти всплыла ещё одна зарисовка. Рассказ одного моего православного товарища, лет десять назад начавшего воцерковляться. Когда после окончания университета он пришёл на своё первое рабочее место, коллектив его очень радушно принял. А один старший товарищ — так вообще взял над ним шефство. Познакомил со своей весёлой компанией. Научил играть на гитаре, пить портвейн. Постепенно молодой специалист вошёл во вкус и уже не представлял жизни без еженедельных компаний с музыкой, вином и девушками. Которые часто менялись. Через несколько лет, придя в Церковь, он понял, как это называется. Страсть винопития и страсть блуда, которые выжимают из человека все силы. Время идёт, а у тебя ни карьеры, ни семьи.
Мой товарищ сменил место работы, оборвал все прежние связи и начал тяжело и долго навёрстывать потерянные годы. Постепенно его стали окружать совсем другие люди. Правда, тот самый старший товарищ никак не мог от него отстать. Звал в компанию, за город, послушать музыку... Все рассказы о вере, о жизни, которую нужно изменить, казалось, его только распаляли. Он настойчиво приглашал отдохнуть, расслабиться, выпить... Доходило до абсурда — бывший наставник звонил ему из сауны, куда закатывался на ночь с девушками, и долго описывал все прелести такого отдыха. В подробностях и деталях. И снова звал приехать.
«Понимаешь, его очень задевало, что я не такой, как он, — резюмировал мой товарищ. — Он не мог, а скорее всего, просто не хотел измениться. И он хотел изменить меня. Моё существование навевало ему какую-то неприятную мысль, которая жгла его и заставляла изо всех сил тянуть меня обратно. Я был для него немым укором. Я разрушал его понятия о норме, я делал его мир ненормальным».
Я думаю, сам факт этой массированной информационной атаки извращённого мира гомосексуалистов доказывает, что Бог есть. Что их образ жизни — это извращение, не угодное Творцу. Их жжёт мысль об этом.
Эту весть, это ненавистное открытие несёт им каждый день сосуществования с миром, где торжествуют традиционные семейные ценности. Измениться они не могут. Значит, надо изменить мир. Внушить, вдолбить ему, что они нормальны.
К счастью, это нерешаемая задача. И тщетно выброшенные на ветер деньги. Речь идёт не о традициях, живущих в обществе. Не об «устаревших» нормах морали. Речь о совести — этой матрице, заложенной в каждом из нас Господом Богом при рождении. Человек не в состоянии изменить свою богоподобную сущность. Даже если весь мир перекрасить в голубой — это будет ещё одна отчаянная попытка самообмана. Попытка унять это жжение в области души. Предвестника той, другой боли, которая ждёт за пределами этого мира, и простирается в вечность.
Если кого-то бесповоротно настигла такая скорбь, — нужно нести её молча, как несут свой крест. Бог милостив. Но не дай Бог заявлять, что это норма, и пропагандировать это. Ведь сказано: Кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской (Мф. 18, 6).
