ТВП

Мало кто из нас понимает, что стоит за этими тремя буквами. Но те, кому пришлось с ними столкнуться, считают нужным поделиться своей историей.

Нервотрёпки быть не должно...

На первое УЗИ третьей беременности я шла совершенно спокойно. Вот что там может быть не так? Малыш ещё крошка совсем — ну подтвердят, что он есть, и пойду дальше предаваться радостям токсикоза. Тем паче, что поликлиника знакомая, первые два раза в ней же на учёте стояла, да и мама моя там работает. Нервотрёпки быть не должно в принципе. Самое страшное, что может быть, так это сразу увидят, что ребёнок — не девочка, и мечты о розовой коляске рухнут в третий раз.

Заведующая гинекологией долго и напряжённо вглядывается в экран. Я потихоньку начинаю волноваться.

— Что то не так?

— Маленький он какой то... И воротниковое пространство расширенное.

— Что это значит?

— Может, и что то, а может, и ничего.

Выползаю в коридор в смятении. Ничего не понимаю, но я же паникёр восьмидесятого лэвэла. Есть у меня тайный приёмчик: если что то случается мелкое, развожу панику, достойную качественного апокалипсиса. Теоретическая бедулька пугается и уходит. Вот и сейчас нажимаю на нужные кнопки, запускаю тихую истерику, но кошмар не спешит рассеиваться.

Выходит из кабинета врач, вручает направление в генетический центр. ТВП (толщина воротникового пространства) — 3,4 при максимуме 3. Впрочем, врач пытается утешить, что в их практике девочка родила чудесную малышку с ТВП 5. Звоню мужу, муж нордически спокоен. Как он в состоянии быть таким спокойным, когда всё может быть очень плохо?! Но — мужчина, что с него взять... Его дело — молиться, моё — истерить. А ещё срывать с работы маму и ехать в генетический центр.

В генетическом центре после долгого ожидания попадаю наконец на УЗИ. Врач смотрит внимательно, долго, удовлетворённо кивает: хорошо, мол, всё. Только ТВП не видно — малыш не показывает, упорно прячет спинку. «Чувствует зайчик...» — эти слова врача вывели меня из оцепенения. Да! Конечно! Это мой зайчик, и только я могу его защитить.

Когда удаётся ТВП измерить, получается 3,6. Заходит вторая врач. Смотрит. Говорит, что 3,8. «Тут всё плохо. Пиши 3,9, чтоб наверняка...»

Погожий осенний денёк превращается в ад. Умные, ухоженные, весьма обаятельные женщины с медицинским дипломом авторитетно объясняют, что такое отклонение почти наверняка означает синдром Дауна, гигрому и часто несовместимые с жизнью пороки сердца. «Не переживай, через полгода забеременеешь и родишь нормального...»

«Чтоооо? А по вашему, ребёнок с синдромом или больной — ненормальный? Он не имеет права на жизнь? Мы своих детей не убиваем! А вам, врачу, должно быть стыдно предлагать матери убийство собственного ребёнка!» Так или примерно так должна была ответить я, потому что я «пролайф». Я очень «пролайф». И когда читала истории про то, как женщин склоняли к аборту, вот такую ответную речь приблизительно и прокручивала в голове. А тут... Нет, я не то чтобы оправдала девчонок, идущих на аборт. Я их просто поняла. Так страшно, когда тебе люди с опытом и с медицинским образованием доходчиво растолковывают, что твой ребёнок почти не имеет шансов, что оставлять его — только мучить.

«У меня муж священник», — только и смогла пролепетать я. Видимо, подсознательно рассчитывая, что от нас, как от «профессиональных фанатиков», отстанут быстрее. И это действительно сработало. Взяли с меня расписку, что хочу оставить ребёнка, порекомендовали позже прийти на симпозиум, сделать ещё прокол «для более точного анализа» и отпустили.

Они то отпустили, а ноги не идут. Не слушаются. И дороги не видно, слёзы ручьём. И мама рядом такая же.

Пишу сообщение духовнику. Получаю команду веровать. Так у меня же, извините, маловерие, меня нужно по головке погладить и сказать, что всё будет хорошо. Пишу ему опять, что плачу и боюсь. Ну, сейчас уж точно утешит, тучи рассеются, и страшный сон пройдёт. «Мне нечего сказать неверующему человеку», — ответ вначале добил, но вместе с тем включил какие то внутренние защитные механизмы.

Я вдруг поняла, что у меня нет другого пути. Это та ситуация, где необходимо безо всяких страховок и запасных вариантов научиться наконец доверять Богу. Я должна стать борцом — ради всех своих детей.

Осознать то осознала, но реализовывать было очень трудно, практически нереально. Отчаянно смсила всем знакомым отцам-молитвенникам, одному чудотворному владыке, чью смс достаточно приложить к больной психике, и отпускает. Каждый обещал молиться, но не говорил, что всё будет хорошо. А как же я хотела это услышать! И однако никто этого не знал. Только Бог был в курсе. И Ему нужно было довериться.

На качелях

На качелях под названием «верю — не верю» провела все оставшиеся месяцы беременности. Между этими двумя полюсами — диким страхом за кроху, основанном на авторитете врачей, и верой в Божию милость, потому что надеяться больше не на кого и не на что, — меня швыряло всё время до родов. Муж молился, родные молились, духовник, один очень любимый владыка, знакомые отцы молились, подруги — мои золотые самоотверженные девочки, загруженные по самые уши на работе и дома, — организовали молитву по соглашению.

А я... Два дня подряд после посещения генетического центра я выла, отвернувшись лицом к стенке. Нужно было заниматься старшими детьми, но страх полностью обездвижил. Токсикоз разошёлся вовсю — даже кипящий чайник вызывал отчаянную тошноту. Спасибо маме и бабушке, заботившимся всё это время о детях и муже, потому что покормить (не то что приготовить!) мне тогда было не под силу. Конечно, я пыталась молиться, но не покидало ощущение какой то глухой безысходности, через которую с трудом пробиваются (либо же вообще пролетают мимо сознания) слова молитв и акафистов.

Со временем страх немного притупился, стало возможно дышать и потихоньку возвращаться к роли мамы. Если в школу старшего водила бабушка, то забирать должна была я. Приходилось «умывать лицо», чтобы не посвящать весь класс в подробности происходящего. Водила на тренировки тоже я и очень радовалась: надевая рюкзак, хватая сыновью ладошку, как якорёк, и мчась к нужному времени, не успевала очередной раз задуматься и снова испугаться за младшенького. Даже токсикоз немного отступал на эти пару часов.

В те дни я влипала в интернет, с маниакальной упорностью требуя от гугла выдачи всей информации по запросу «ТВП». У Анатолия Алексина есть такой эпизод в одной из детских повестей, когда два друга, взявшиеся разобраться в тайне писем с загадочной подписью «ТСБ», закрываются в ванной, чтобы сосредоточенным мозговым штурмом решить, что же всё таки означают эти буквы. Вначале они выдают вполне логичные варианты, но под конец, уставшие, теряют всякую логику и начинают выкрикивать абсурдные вещи: «Толя Сигизмундович Булачников! Тайный сигнал барабанщика!». Мир ребят сузился до этих букв и непонятных значений, стоящих за ними.

Но у них то интернета не было, на меня же благодаря всемирной паутине обрушилась лавина специальной медицинской информации о маркерах синдрома Дауна, о роли толщины воротникового пространства в диагностике различных патологий. Но читать это совсем не хотелось. С усердием запойного алкоголика, ищущего по запаху спрятанное в доме спиртное, я выискивала на мамских форумах истории по теме со сценарием «нас сильно пугали, но всё обошлось».

И такие истории находились. Не очень много, но они были! ТВП 2,7 — ребёнок здоров (ой, да что вы, норма же 3, чего вы вообще волновались!). ТВП 5 — ребёнок здоров (ничего себе: и так бывает!). ТВП 4,2 плюс маркеры по крови — ребёнок здоров (слава Богу, а у меня и кровь не показала же ничего). И так далее, и тому подобное. Пока вот это «далее» и «подобное» находилось, жизнь продолжалась.

Но на специалистов в любой сфере, а тем более в медицине, всегда находится суперспециалист. Светило. Авторитет. Многие мои подруги во время беременности к светилу ходили. Светило было на высоте. Так что мне срочно нужно было попасть туда, к нему.

Записываюсь и через неделю после генетического центра попадаю. До посещения светила остаётся полчаса, залетаю в собор, находящийся неподалёку. Бегу к мощам святителя Афанасия, святителя Мелетия и святителя Александра. Быстро, но очень прошу помочь.

Молодой специалист под наблюдением светила внимательно смотрит, попутно сообщая все данные. Увидел, что розовой коляской тут и не пахнет — уверенный пацан, без вариантов. Ладно, уже не имеет значения, лишь бы здоровенький. Доходим до ТВП. 2,7–2,9. В границах допустимой нормы. Слава Богу! В этот момент хотелось бежать оттуда: я узнала всё, что мне было нужно.

Но тут в кабинет заходит какая то неизвестная врач. Всматривается в экран и замечает, что носик у крохи слишком мал: 0,1. Я уже понимаю, о чём она. Смотрят все вместе, светило подтверждает. Коллективно выписывают заключение с высокими процентилями и рисками синдрома Дауна, рассказывают о попутных патологиях, о том, как всё плохо, но, опять-таки, из пяти случаев в их практике три не подтвердились, поэтому нужно делать тот самый анализ с проколом. Робко замечаю, что он чреват выкидышем, и я всё равно буду рожать. Неизвестная дама в белом халате вскидывает бровь вверх: «Что рожать? Генетическое отклонение? Зачем вы вообще тогда на УЗИ пришли?».

Муж, сдерживаясь, чтобы ничего не сказать, я, сдерживая рыдания, покидаем кабинет светила. Качели «верю — не верю» продолжаются.

Триумф не удаётся

Понимаю, что долго так не выдержу. И с подачи доброго друга семьи решаю перестать бояться спецэффектов токсикоза и начинать регулярно причащаться. Постепенно прихожу к пониманию, что жизнь очень хрупка и непредсказуема, поэтому нужно радоваться ей, семье, малышику под сердцем прямо здесь и сейчас. Потому что какое будет завтра, я не знаю. Я даже не уверена, будет ли оно вообще.

Осень набирает краски, синее до невозможности небо становится осязаемо прекрасным. Мы стараемся много гулять, не пропускать тренировки сына и позволять себе все кулинарные закидоны, на какие только способен беременный мозг. Периодически всматриваюсь в фото, выданное мне светилом. Иногда кажется, что не только носик короток, но и профиль, действительно, как отметила та неизвестная врач, скошен. Страшновато, но начинаю мысленно готовить себя к жизни с особенным ребёнком.

Среди множества историй про ТВП и короткие носики мне попались несколько рассказов мам, которых всё же убедили пойти на аборт. Поскольку прокол — этот «очень точный анализ» — делается на довольно большом сроке, приходилось идти на искусственные роды. Непередаваемый ужас, который описывали женщины, никак не мог сравниться с возможными трудностями воспитания особенного или больного ребёнка. Каждая из них говорила, что нет ничего страшнее убийства собственного малыша. На каких бы сроках это ни произошло, оно крайне разрушительно действует на женщину. Некоторые рассказывали, что малыш вследствие искусственных родов появлялся на свет ещё живым и умирал в муках на их глазах. Часто потом оказывалось, что никаких заявленных патологий у убитых деток не было.

Уверенность, что нельзя брать на себя функции Господа, решая, кому рождаться, а кому нет, что любому малышу с любой патологией надо дать шанс родиться и принять святое Крещение, отдав всё в руки Всевышнего, стала непоколебимой. Если раньше я это осознавала только умом, то теперь пришло некое опытное понимание.

После долгих, но насыщенных недель, когда пришла пора «считать пальчики», мы пошли на УЗИ в простую районную поликлинику. Идём по наводке: я узнала, что врач — отличный специалист и воцерковленный человек. Никаких отклонений УЗИ не показало. Хотя ТВП к этому сроку обычно рассасывается, и ничего не понятно до самых родов, мы ушли успокоенные. Решили радоваться тому, что ничего плохого не видно, и не додумывать остального.

Благодарим Бога, отпускаем какую то туго натянутую пружину в душе. С радостью и облегчением несу результат УЗИ в консультацию, где стою на учёте. Триумф однако не удаётся. Врач делает круглые глаза и сообщает, что шов от предыдущего кесарева у меня 3 мм, что он может лопнуть в любой момент, и дышать мне нужно осторожно.

Да что ж за напасть то такая?!

Еду в роддом, стараюсь не шевелиться, дышу, на всякий случай, через раз. В роддоме узистка сообщает, что шов уже нормальный, что ему в принципе свойственно постоянно меняться в размерах, что никаких патологий у малыша не видит, зато видит, что губки у него похожи на мои. Благодарю Бога, но расслабляться уже боюсь. Молимся, причащаемся, за нас молится куча неравнодушных людей.

«Шампусика бы тебе сейчас!»

В срок едем планово ложиться в роддом. Подтверждается необходимость кесарева сечения — к родам шов на самом деле истончился. Умоляю врача дать полный наркоз, чтобы отключить наконец мою многострадальную голову, с которой уже хватит впечатлений. Но нет — для малыша это, оказывается, вреднее. Так что отключай, мать, воображение и марш в операционную.

Среднего сына, помнится, вытащили на третьей минуте операции. Тут проходит пять минут, а крика не слышно. Начинаю донимать врача: «Там всё нормально?». Получаю невозмутимый ответ: «У меня? Всё нормально». Наконец на седьмой минуте малыш кричит, машет в воздухе инопланетянскими сиреневыми пяточками и отправляется к папе на живот.

В палату интенсивной терапии заходит моя врач и сообщает, что неонатологи малыша смотрели, никаких патологий не выявили, синдрома Дауна тоже нет.

— А то рыдала мне тут девять месяцев! Эхх, тебе бы шампусика холодненького с клубничкой сейчас!

Я её обожаю, мою прекрасную Н. П.! Мне ещё даже воды нельзя... Но шампанское было бы кстати.

Обливаюсь счастливыми слезами. Благодарность Богу и всем принимавшим участие в этой ситуации, всем молившимся о нас, переполняет. И я тут же решаю обязательно поделиться этой историей — ради тех мамочек, которые сейчас находятся в том же положении, в котором после первых УЗИ была я. Читать реальные истории со счастливым финалом в такой ситуации необходимо как воздух — я это точно знаю. И если кому нибудь мой рассказ поможет успокоиться хоть немного и сохранить малыша, это будет огромная радость.

Моему младшему парню — герою этого рассказа — годик с небольшим. Внимательный умный взгляд и постоянная улыбка на лице. Хотя капризуля ещё тот, поелику всеобщий любимец.

Эта история закончилась отлично. Точнее, не закончилась, потому что всё только начинается. Хотя мы многое умеем уже, но и столько предстоит познать и столькому научиться, что голова кругом! И я сейчас не только малыша имею в виду...

Ранее опубликовано: № 4 (91) Дата публикации на сайте: 11 Ноябрь 2019

Дорогие читатели Отрока! Сайт журнала крайне нуждается в вашей поддержке.
Желающим оказать помощь просьба перечислять средства на  карточку Приватбанка 5457082237090555.

Код для блогов / сайтов
ТВП

ТВП

Наталья Ч.
Журнал «Отрок.ua»
На первое УЗИ третьей беременности я шла совершенно спокойно. Вот что там может быть не так? Малыш ещё крошка совсем — ну подтвердят, что он есть, и пойду дальше предаваться радостям токсикоза. Тем паче, что поликлиника знакомая, первые два раза в ней же на учёте стояла, да и мама моя там работает. Нервотрёпки быть не должно в принципе.
Разместить анонс

Добавить Ваш комментарий:

Ваш комментарий будет удален, если он содержит:

  1. Неуважительное отношение к авторам статей и комментариев.
  2. Высказывания не по теме, затронутой в статье. Суждения о личности автора публикации, выяснения отношений между комментаторами, а также любые иные формы перехода на личности.
  3. Выяснения отношений с модератором.
  4. Собственные или чьи-либо еще стихотворные или прозаические произведения, спам, флуд, рекламу и т.п.
*
*
*
Введите символы, изображенные на картинке * Загрузить другую картинку CAPTCHA image for SPAM prevention
 
Дорогие читатели Отрока! Сайт журнала крайне нуждается в вашей поддержке.
Желающим оказать помощь просьба перечислять средства на карточку Приватбанка 5457082237090555.
Отрок.ua в: