Религия — это богообщение. Религия — не только достояние разума, или чувства, или воли; она, как и сама жизнь, включает в себя всего человека в его психофизическом единстве. А пост — одно из средств, способствующих восстановлению гармонии между духом и телом, между умом и чувством.
Многие люди говорят: для богообщения нужна любовь. А какое значение имеет пост? Разве не унизительно ставить своё сердце в зависимость от желудка? Чаще всего говорят так те, кто хотел бы оправдать свою зависимость от желудка, вернее, рабство желудку и нежелание в чём-нибудь обуздать или ограничить себя. Высокопарными фразами о мнимой духовности они прикрывают боязнь восстать против своего тирана — чрева.
Христианская любовь — это чувство единства человеческого рода, уважение к человеческой личности как к феномену вечности, как к бессмертному духу, облечённому в плоть. Это способность эмоционально переживать в себе радость и горе другого, это выход из своей ограниченности и эгоизма — так вырывается узник на свет из мрачного и тёмного подземелья. Христианская любовь расширяет границы человеческой личности, делает жизнь более глубокой и более насыщенной внутренним содержанием. Любовь христианина бескорыстна, как свет солнца, она ничего не требует взамен и ничего не считает своим. Она не становится рабой других и не ищет себе рабов, она любит Бога и человека как образ Божий, а на мир смотрит как на картину, нарисованную Творцом, где видит следы и тени божественной красоты. Для христианской любви требуется непрестанная борьба с эгоизмом, как с многоликим чудовищем; для борьбы с эгоизмом — борьба со страстями, как с дикими зверями; для борьбы со страстями — подчинение тела душе: взбунтовавшейся «тёмной, ночной рабыни», как называл тело святитель Григорий Богослов, — своей бессмертной царице. Тогда в сердце победителя открывается духовная любовь — как родник в скале.
Древнехристианский апологет Афинагор на вопрос своего оппонента-язычника о том, как телесная болезнь может отражаться на деятельности бестелесной души, приводит такой пример. Душа — музыкант, а тело — инструмент. Если инструмент повреждён, музыкант не в силах извлечь из него гармоничных звуков. С другой стороны, если болен музыкант, то инструмент безмолвствует. Но это только образ. На самом деле связь между телом и духом неизмеримо больше. Тело и душа составляют единую человеческую личность.
Благодаря посту тело становится утончённым инструментом, способным улавливать каждое движение музыканта — души. Образно говоря, тело из африканского барабана превращается в скрипку Страдивари. Пост помогает восстановить иерархию душевных сил, подчинить сложную психическую организацию человека высшим духовным целям. Пост помогает душе побеждать страсти, извлекает душу, как жемчужину из раковины, из плена всего грубо чувственного и порочного. Пост освобождает дух человека от влюблённой привязанности к вещественному, от постоянной обращённости к земному.
Иерархия психофизической природы человека похожа на пирамиду, опрокинутую вершиной вниз, где тело давит на душу, а душа поглощает дух. Пост покоряет тело душе, а душу подчиняет духу. Пост является важным фактором сохранения и восстановления единства души и тела.
Сознательное самоограничение служит средством достижения духовной свободы. Об этом учили ещё древние философы: «Человек должен есть, чтобы жить, но не жить, чтобы есть», — говорил Сократ. Пост увеличивает духовный потенциал свободы: делает человека более независимым от внешнего и способствует сведению к минимуму его низших потребностей. При этом освобождается энергия, возможность и время для жизни духа.
Пост представляет собой волевое действие, а религия во многом — дело воли. Тот, кто не сможет ограничить себя в пище, не сможет победить и более сильные и утончённые страсти. Распущенность в еде ведёт к распущенности и в других областях человеческой жизни. Христос сказал: Царство Небесное силою берётся, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12). Без постоянного напряжения и подвига воли евангельские заповеди останутся только идеалами, сияющими в недосягаемой высоте, как далёкие звёзды, а не реальным содержанием жизни человека.
Христианская любовь — это особая, жертвенная любовь. Пост учит жертвовать сначала малым, но «великое начинается с малого». Эгоист же требует жертв от других — для себя, причём чаще всего отождествляет себя со своим телом. Древние христиане соединяли заповедь поста с заповедью милосердия. У них был обычай: деньги, сбережённые на пище, откладывать в особую копилку и по праздникам раздавать нищим.
Мы коснулись личностного аспекта поста, но есть ещё и другой, не менее важный — церковный. Посредством поста человек включается в ритмы храмового богослужения, становится способным реально переживать через священные символы и образы события библейской истории. Церковь — это духовный живой организм, и, как всякий организм, она не может существовать вне определённых ритмов. Посты предшествуют великим христианским праздникам. Пост — одно из условий покаяния. Без покаяния и очищения человеку невозможно пережить радость праздника. Вернее, он может испытать эстетическое удовлетворение, подъём сил, экзальтацию и т.д. Но это — только суррогат духовности. Истинная, обновляющая радость как действие благодати в сердце останется для него недоступной.
Христианство требует от нас беспрерывного совершенствования. Евангелие открывает человеку бездну его падения, как вспышка света — мрачную пропасть, разверзшуюся под ногами, и в то же время Евангелие открывает человеку бесконечное, как небо, Божественное милосердие. Покаяние — это видение ада в своей душе и любви Божией, воплощённой в лице Христа Спасителя. Между двумя полюсами — печали и надежды — проходит путь духовного возрождения. Святые говорят: «Отдай кровь, прими дух». Покори своё тело духу — это будет благо и для самого тела, как для коня — подчиняться наезднику, иначе оба полетят в пропасть. Чревоугодник меняет дух на чрево и приобретает жир.
Пост — универсальное явление, существовавшее у всех народов и во все времена. Но христианский пост нельзя сравнить с постом буддиста или манихея. Христианский пост основан на других религиозных принципах и идеях. Для буддиста нет принципиальной разницы между человеком и насекомым. Поэтому употребление мяса для него — трупоядение, близкое к каннибальству. В некоторых языческих религиозных школах употребление мяса было запрещено, так как теория перевоплощения душ (метемпсихоза) заставляла опасаться, что в гусе или козле заключена душа предка, попавшего туда по закону кармы (возмездия).
По учению же зороастрийцев, манихеев и других религиозных дуалистов, в сотворении мира принимала участие демоническая сила. Поэтому некоторые существа считались порождением злого начала. В ряде религий пост был основан на ложном представлении о человеческом теле как темнице души и средоточии всякого зла. Это порождало самоистязания и изуверства. Христианство считает, что такой пост приводит к ещё большему расстройству и распаду «тримерии человека» — духа, души и тела.
Современное вегетарианство, проповедующее идеи сострадания к живым существам, основано на материалистических представлениях, стирающих грань между человеком и животным. Если же быть последовательным эволюционистом, то следует признать живыми существами все формы органической жизни, в том числе деревья и траву, то есть обречь себя на голодную смерть. Вегетарианцы учат, что растительная пища сама по себе механически изменяет характер человека. Но вегетарианцем был, например, Гитлер…
По какому принципу отбирается пища для христианского поста? Для христианина нет чистой и нечистой пищи. Здесь учтён опыт воздействия пищи на организм человека, поэтому такие существа, как рыбы и морские животные, являются постной пищей. В то же время к скоромной пище, кроме мяса, относятся также яйца и молочные продукты. Всякая растительная пища считается постной.
Кроме того, во время поста рекомендуется сократить количество пищи. Пища должна быть простая, не изысканная. Пост должен быть строго соразмерен здоровью и силам человека. Святитель Василий Великий пишет, что несправедливо для крепкого и для слабого телом назначать одну и ту же меру поста: «У одних тело подобно железу, а у других — соломе».
В прессе и других средствах массовой информации против поста нередко выступали медики — с устрашающими заявлениями. Они рисовали, в духе Гофмана и Эдгара По, мрачную картину малокровия, авитаминоза и дистрофии, которые, как призраки мщения, ожидают тех, кто доверяет Церковному уставу больше, чем руководству по «Гигиене питания» Певзнера. Чаще всего эти медики путали пост с так называемым «старым вегетарианством», которое исключало из пищи все продукты животного происхождения. Они не давали себе труда разобраться в элементарных вопросах христианского поста. Многие из них даже не знали, что рыба — постная пища. Они игнорировали факты, зафиксированные статистикой: многие народы и племена, питающиеся преимущественно растительной пищей, отличаются выносливостью и долголетием; первые места по продолжительности жизни занимают пчеловоды и монахи.
По учению Церкви, телесный пост должен быть соединён с постом духовным: воздержанием от зрелищ, от пустых, а тем более нескромных разговоров, от всего, что возбуждает чувственность и рассеивает ум. Пост должен сопровождаться уединением и молчанием, размышлением о своей жизни и судом над самим собой. Пост по христианской традиции начинается взаимным прощением обид. Пост со злобой в сердце похож на пост скорпиона, который может оставаться без пищи дольше всех существ на земле, но при этом вырабатывает смертельный яд. Пост должен сопровождаться милостью и помощью бедным.
Вера — это непосредственное свидетельство души о существовании Бога и духовного мира. Говоря образно, сердце верующего человека похоже на особый локатор, который воспринимает информацию, идущую из духовных сфер. Пост способствует более тонкому и чуткому восприятию этой информации, этих волн духовного света. Пост должен быть соединён с молитвой. Молитва — обращённость души к Богу, мистическая беседа творения со своим Создателем. Пост и молитва — два крыла, поднимающие душу к небу.
Если сравнить христианскую жизнь со строящимся храмом, то его краеугольными камнями будут борьба со страстями и пост, а вершиной, венцом — духовная любовь, которая отражает в себе свет любви Божественной, как золото церковных куполов — лучи восходящего солнца.
