Отрок.ua

This page can found at: https://otrok-ua.ru/sections/art/show/budem_iskat_prezhde_carstvija_bozhija.html

Будем искать прежде Царствия Божия

Святитель Иоанн Златоуст

Святитель Иоанн ЗЛАТОУСТ

В своих многочисленных проповедях святитель Иоанн Златоуст не раз подчёркивал, что настоящее спокойствие душе даст не благоденствие и не идеальное устроение государства, не власть, не деньги. Даже прекращение войн и гонений не даст сполна того, чего жаждет душа. Жизнь праведная — вот то, к чему необходимо стремиться. Вниманию читателей «Отрок» предлагает фрагменты из проповедей святителя, где он предостерегает нас от ошибок, даёт ценные житейские советы и открывает нам некоторые «секретные» духовные законы. Предупреждён — значит вооружён. Доверимся мнению Златоуста.

Не думай, что нуждаться в помощи другого есть что-то позорное; это дело неизреченной мудрости Божией. Если мы нуждаемся друг в друге и даже эта необходимость взаимной помощи не соединяет нас узами дружбы, то, если бы мы сами могли удовлетворять своим нуждам, не сделались ли бы мы неукротимыми зверями? Силою и необходимостью покорил нас Бог друг другу, и мы ежедневно сталкиваемся друг с другом. Если бы Бог снял эту узду, кто бы стал искать дружбы ближнего? Потому-то Бог и дал нам одно жилище — этот мир, возжёг всем один светильник — солнце, простёр над нами один кров — небо, и предоставил один стол — землю. Богатому Он не дал чего-либо большего и более ценного, а бедному — меньшего и малоценного, чтобы между нами было полное и неразрывное единение, и чтобы никто не мог сказать: такой-то мне ни друг, ни родственник, ни ближний, и у меня нет с ним ничего общего, — как же я пойду к нему, как буду говорить с ним? Связь между нами должна быть даже теснее, чем та близость, какую обнаруживают между собой друзья; она должна быть связью одного члена тела с другим… В рассуждении денег мы хвалим тех, кто ничего не должен; в рассуждении же любви мы восхваляем и почитаем тех, кто остаётся всегда должником. Утвердимся же в этой истине и соединимся друг с другом; и если кто захочет отпасть, ты сам не отпадай и не говори этих холодных слов: если любит меня, люблю его; если же не любит меня правый глаз, то вырываю его. Напротив, когда он не хочет любить, тогда покажи ещё большую любовь, чтобы привлечь его. Когда в силу какой-нибудь необходимости одна часть отделяется от остального тела, то мы делаем всё, чтобы опять соединить её с телом, и обнаруживаем особенную заботливость о ней. И награда тебе будет больше, когда ты привлечёшь нежелающего любить.

Многие люди думают, что когда они богатеют, когда пользуются славой, когда у них всё идёт успешно, когда они побеждают врагов, тогда помнит о них Бог; поэтому они не знают и того, когда Бог позабывает о них. Не зная признака памятования Божия, они не знают и признака забвения. Памятование Божие о нас происходит ни от чего другого, как от усердного упражнения в добродетели; равно и забвение ни от чего другого, как от пребывания во грехах. Поэтому и ты, человек, когда находишься в несчастье, не говори: «Забыл меня Бог»; напротив, — когда ты находишься во грехах, и тогда особенно, когда всё идёт у тебя успешно. Трезвая и бодрствующая душа показывает своё благородство не только тогда, когда дела идут успешно, но и в случае злоключений воздаёт одинаковую благодарность Богу, нисколько не ослабевая вследствие перемены обстоятельств.

…Когда случается перемена к худшему, тогда снимаются маски льстецов; тогда изобличается толпа лицемеров и их притворство; все уста открываются, говоря: презренный, мерзкий, подлый, не ты ли вчера льстил ему, не ты ли лобызал его руки? То была личина; пришло время, и я сбросил личину и открыл свои мысли. Многие сострадают друзьям, когда они терпят несчастия; но радоваться с ними, когда они пользуются славой, не могут. Действительно, радоваться с радующимися не только не малая добродетель, но даже и гораздо большая, чем плакать с плачущими (Рим. 12, 15) и защищать в опасностях. Многие разделяли опасности вместе с терпевшими опасности, но находившимся в счастье не сорадовались, а, напротив, даже огорчались; и, таким образом, выдержав более тяжкое, оказывались бессильными на более лёгкое. Подлинно, ничто не делает людей так неразумными и преступными, как привязанность к славе, и ничто не делает так досточтимыми и твёрдыми, как презрение к ней. Потому-то и нужна весьма мужественная душа тому, кто хочет устоять против столь сильного порыва и напора ветра. Когда человек, привязанный к славе, благоденствует, он считает себя выше всех других; когда же терпит противное, готов зарыть себя в землю, будучи поглощаем печалью.

Те, кто намеревается жениться, пусть наперёд прочитают установленные Павлом законы о браке и узнают оттуда, что нужно делать, когда жена будет зла, бранчлива, полна неистовства или будет обладать каким-либо другим подобным пороком. Если увидишь, что апостол даёт тебе право, найдя один из таких недостатков в жене, отвергнуть её и взять другую, то считай себя свободным от всякой опасности; если же он не позволяет этого, а повелевает любить жену, хотя бы она обладала всеми другими, кроме любодеяния, пороками, то приготовься к тому, чтобы терпеть всю её злобу. Если же кажется это тяжким и невыносимым, то старайся и принимай все меры к тому, чтобы взять жену добрую, кроткую и послушную. Если мы, намереваясь купить дом или слуг, старательно разузнаём и расспрашиваем и продающих, и ранее владевших и об устройстве дома, и о телесном здоровье и характере слуг, то гораздо более должны мы обнаруживать такую же заботливость или даже ещё большую, когда намереваемся жениться. В самом деле, дом, если он окажется плохим, можно отдать назад; равным образом и слугу, если он окажется неспособным, можно возвратить продавшему; но кто взял жену, тому уже нельзя возвратить её отдавшим. Худо взять бедную жену, худо — богатую; первое причиняет вред имуществу, а последнее лишает мужа независимости и свободы… Истинная красота познаётся не по внешнему виду, а по нравам и пристойному поведению.

Рассказывают, что один из языческих философов, имевший злонравную, болтливую и бесчинно ведшую себя жену, ответил спрашивавшим его, почему он терпит такую жену: «Для того, чтобы иметь дома школу для обучения себя борьбе». «Ведь каждый день обучаясь на ней, — говорил он, — я буду относиться более кротко и к другим». И вот, этот философ, имея злую жену, как говорят, не отверг её по указанной причине; а некоторые говорят, что по этой причине он и взял её. Итак, когда даже эллины оказываются любомудрее нас, какое оправдание будем иметь мы, подвергая оскорблениям ту, ради которой Бог повелел оставлять даже родителей? Какое слово в состоянии изобразить тот позор, когда по улицам несутся крики и вопли и все соседи и проходящие бегут к дому того, кто так непристойно ведёт себя и как бы какой зверь разрушает всё в доме? Лучше, чтобы земля разверзлась пред тем, кто так бесчинствует, чем показаться ему после того на площади.

Если бы мы, согрешая и оставаясь ненаказанными, не делались хуже, то Бог отпустил бы, конечно, нам наказание; но Он ясно знает, что безнаказанность наших грехов приносит нам не меньше вреда, чем и самые грехи. Поэтому Он и налагает наказание, не только для того, чтобы наказать за прошедшее, но и для того, чтобы исправить на будущее время.

Но большинство людей к своим собственным погрешностям относятся снисходительно, а чужие осуждают. И многие часто говорят, что государственные и общественные дела идут худо, и в качестве причины указывают на неразумие правительства; я же говорю, что не неразумие правящих лиц, а наш грех служит тому причиной: он именно всё расстроил, он довёл до всех этих зол, не из другого чего разлился над нами этот рой бедствий. Поэтому, будь начальник хоть Авраамом, хоть Моисеем, хоть Давидом, хоть мудрейшим Соломоном или грешнейшим из всех людей, но если мы настроены худо, причина к бедствиям остаётся безразлична. Получать начальников по сердцу нашему — это значит не что иное, как то, что мы наперёд согрешили, и потому нашли такого начальника. Но если начальник будет даже весьма праведен, так праведен, что достигнет добродетели Моисея, одна его праведность не в состоянии будет покрыть несметных согрешений подчинённых.

Не будем самонадеянны, если Бог долготерпеливо сносит причиняемые Ему оскорбления, но поэтому-то самому именно и будем особенно сокрушаться. У людей, когда кто-нибудь, будучи ударен в правую щёку, подставляет и левую, то этим отмщает гораздо сильнее, чем если бы он нанёс сам тысячи ударов, или когда, будучи злословим, не только не злословит сам, но и благословляет, то этим наносит обидчику более тяжкий удар, чем если бы осыпал его бесчисленными ругательствами; если же у людей бывает так, то гораздо более у Бога: те, кто постоянно грешат и не терпят никакого зла, должны бояться, потому что на главу их собирается несказанное мщение. Для согрешающего зло не в том, что он подвергается наказанию, а в том, если он, оставаясь таковым, не терпит наказания; подобно тому как для больного зло — не лечиться. Когда наши добрые дела малы и ничтожны, а бремя грехов велико, и мы при этом наслаждаемся здесь счастьем и не испытываем ничего худого, то мы отойдём отсюда совершенно нагими и лишёнными награды даже и за добрые дела, как получившие уже всё здесь; наоборот, когда наши добродетели велики и многочисленны, а грехи малы и ничтожны, и вдобавок к тому мы потерпим какое-нибудь зло, и очистимся здесь даже и от малых грехов, то получим полное и совершенное воздаяние за добрые дела в той жизни.

Если же ты укажешь мне на печали, скорби и бедствия в жизни, то подумай, сколько раз каждый день ты оскорбляешь Его, и ты уже не будешь удивляться, хотя бы тебя постигли даже большие бедствия; напротив, когда будешь пользоваться каким-либо благом, тогда будешь и удивляться, и изумляться. Теперь же постигающие нас бедствия мы видим, а тех оскорблений, которые мы ежедневно наносим Ему, не видим, — почему и приходим в смущение; между тем, если бы мы точно сосчитали наши грехи в течение хотя бы только одного дня, то хорошо узнали бы, каких зол достойны мы. Оттого вкрадываются к нам тяжкие грехи, что не получают надлежащего исправления грехи меньшие; оттого внезапные перемены и падения; оттого постоянные преждевременные смерти, что мы так высоко думаем о себе, как будто мы уже достигли самого неба, грабим, как будто не предполагая никогда умереть, и предаёмся корыстолюбию, как будто нам не предстоит дать никакого ответа; и ни слово Божие, ни сама действительность не вразумляет нас, но всё напрасно, и ничто не разбивает нашей очерствелости. Никто не презирает земных благ; никто не взирает на небо; но подобно тому как свиньи смотрят вниз, нагибаясь к чреву и валяясь в грязи, так и большинство людей, оскверняя себя пагубнейшим навозом, не чувствуют этого. Лучше ведь замарать себя нечистотами, чем грехами.

Грешащие, — так обычно бывает с ними, — ко всему относятся с подозрениями, боятся теней, пугаются всякого шума, и про всякого думают, что он идёт за ними; многих видят часто спешащих на другие дела и думают, что те идут за ними; и когда другие говорят между собою о других предметах, они, сознавая за собой грех, думают, что те говорят про них. Таково свойство греха: он выдаёт согрешившего, без всякого обличителя, осуждает без всякого обвинителя и делает его пугливым и трусливым. Слушай как о трусости грешника, так и о дерзновении праведника. Нечестивый, — говорится, — бежит, когда никто не гонится за ним (Притч. 28, 1). Почему бежит он, когда никто не гонится за ним? Гонящий находится в нём самом; это — обличающая совесть, и он носит его всюду вместе с собой; и как от себя самого он не может убежать, так и от гонящего его внутри его. Совершенно не так праведник, — а как? Праведник смел, как лев (Притч. 28, 1).

Тяжкое зло — делать дела постыдные; но когда делающий их стыдится, это уже наполовину зло; когда же кто-нибудь ещё и похваляется ими, это уже крайнее бесчувствие. Кто после совершения греха осуждает грех, тот со временем может опять восстать; но кто хвалит порок, тот лишил уже себя врачевства покаяния. Итак, подобно тому, как не только делающие дурные дела, но и похваляющие последних подвергаются вместе с ними тому же самому, или даже ещё более тяжкому наказанию, так точно и те, кто хвалит и высоко почитает людей добродетельных, являются соучастниками уготованных последним венцов. Итак, если ты, греша, не скорбишь, не почитай поэтому грех маловажным, но поэтому-то самому особенно и стенай, что ты не чувствуешь скорби о грехах. Не оттого ведь происходит это, что грех не уязвляет, а оттого, что согрешающая душа бесчувственна.

Не будем просить житейского у Господа нашего. Да Он и не ожидает от нас напоминания; а хотя бы мы и не просили, Сам все дарует нам потребное, яко солнце Своё сияет на злыя и благия, и дождит на праведные и неправедные (Мф. 5, 45). Послушаем Его, когда Он, убеждая нас, говорит: Ищите прежде Царствия Божия и вся прило­жатся вам (Мф. 6, 33). Видите ли, что Сам Он готов доставить нам первое и обещает, в виде прибавления, даровать нам и последнее? Итак, не проси, как главного, того, что должен получить в виде прибавления. Не будем нарушать порядка, но будем искать прежде Царствия Божия, как Он заповедал, чтоб получить и другое. Поэто­му-то Господь и в молитве, полагая для нас правила и пределы, до которых должны простираться прошенья наши о житейских предметах, повелел нам говорить следующие слова, исполненные всякой мудрости: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь».

Ранее опубликовано: № 6 (78) Дата публикации на сайте: 12 Август 2016