Подписаться на рассылку новых статей

С 2009 года журнал издается при поддержке Международного благотворительного фонда в честь Покрова Пресвятой Богородицы


Журнал «Отрок» приглашает авторов для сотрудничества! Пишите нам на адрес: otrok@iona.kiev.ua

Рекомендуем посетить

Свято-Троицкий Ионинский монастырь Молодость не равнодушна Покров Страничка православной матери Журнал Фамилия Ольшанский женский монастырь

Наши друзья

C просьбой о простоте

«...Одна из удивительных возможностей, заключённых в нашей современности, и состоит в том, что она наконец-то вновь — после долгого, долгого запрета на „наивность“, после школы недоверия, которую все мы в той или иной мере прошли и сдали положенные экзамены, — позволяет художнику и мыслителю говорить о... первых и простых вещах», — пишет современный поэт и философ Ольга Александровна Седакова. Однако порой кажется, что срабатывает эффект пережатой пружины, и эта жажда простоты и наивности, получившая возможность насыщения сегодня, принимает гипертрофированные формы. Как грибы после дождя, появляются все новые молодёжные субкультуры — ванильники, тви и прочие, — редуцирующие простоту и наивность до уровня сентиментального тренда. Простота начинает пугать своими слащавыми суррогатами. И тем ценнее в эпоху «новой простоты» среди множества подмен простота подлинная. Например, слово Яна Твардовского. В этом году исполняется 100 лет со дня рождения поэта, одного из самых популярных сегодня среди христианской молодёжи разных стран.

Вторая мировая война. Польша. До 1943 года — практически никакого организованного сопротивления оккупантам. Ужасы варшавского гетто, где люди-изгои оказались совершенно отрезанными от окружающего мира. Голод, облавы на улицах, эпидемия чумы, лихорадки, туберкулёза...

В августе 1944 года разгорелось пламя печально известного Варшавского восстания. Организовано оно было командованием Армии Крайовой и представительством польского правительства в изгнании; направлено в военном плане против нацистов, политически — и против большевиков. Спустя 63 дня восстание было подавлено. Последствия его для Польши оказались трагическими: были убиты 150 тысяч мирных граждан и 18 тысяч восставших, более полумиллиона человек отправлены на принудительные работы в Германию или заключены в концлагеря. В развалинах Варшавы пряталось не больше тысячи жителей.

В этот сложный период в душе Яна Твардовского, содействующего Армии Крайовой и участвовавшего в Варшавском восстании, произошёл настоящий переворот. Молодой поляк, подающий надежды студент-литературовед, после всего пережитого — ранения, разрушения отчего дома и потери близких друзей — вдруг явственно осознал, что более не сможет, как прежде, тратить свою жизнь на изучение специфики ямбов, хореев и верлибра. Научные амбиции стали казаться ему не более чем ярмаркой тщеславия. Захотелось подлинности и простоты. И хотя учёбу юноша по окончании войны всё-таки продолжил, уже тогда, в военные годы, он решил посвятить свою жизнь Богу — стать католическим священником. Глубоко верующими были его родители, воспитавшие своих четверых детей в духе благочестия, однако настоящему обращению Яна способствовал пример некоторых польских ксёндзов, самоотверженно спасавших евреев от нацистов. И ещё — трагическая симпатия к девушке, которая вместе со всей своей семьёй погибла в концлагере из-за того, что они прятали еврея.

Спешите любить людей они так быстро уходят
после них остаются ботинки и телефон молчащий
только второстепенное бредёт как корова
а самое важное пронесётся и растает внезапно
затем тишина естественная то есть невыносимая
как чистота рождённая прямо из отчаяния
когда думаешь о ком-то без него оставаясь

Не обольщайся что времени много ибо уверенность мнима
лишает нас чуткости как каждое счастье
приходит одновременно как пафос и юмор
как две страсти что всегда слабее одной
так быстро отсюда уходят как дрозд замолкает в июле
как звук чуть нестройный или сухой поклон
чтобы видеть по-настоящему закрывают глаза
хотя больший риск родиться чем умереть
мы любим слишком мало и всегда слишком поздно
Не пиши об этом слишком часто но пиши раз и навсегда
и будешь как дельфин спокойный и сильный

Спешите любить людей они так быстро уходят
но и те что не уходят не всегда вернутся
и никогда не знаешь говоря о любви
первая ли последняя или последняя первая

До этого трагического эпизода в жизни Твардовского прошла череда других несчастливых влюблённостей. Пришло ясное ощущение, что семьи у него так и не будет — нет воли Божией.

В 1948 году, через год по окончании Варшавского университета, он принял священнический сан, но литературу не оставил. Миру впоследствии он станет известен как Ян Якуб Твардовский, популярнейший польский поэт-ксёндз, автор свыше 50 сборников, которые будут переведены на многие языки. Тиражи его книг в разы превысят тиражи нобелевских лауреатов-поляков — Владислава Реймонта, Чеслава Милоша и Виславы Шимборской.

«Не называю себя поэтом: не хочу конкурировать с Богом — словно я пытаюсь создать что-то вне Его». Твардовский говорил, что просто пишет стихи, причём любит стихотворения «сердечно немодные» и те, что «счастливо опоздали».

«Они [стихи] являются для меня видом разговора, в котором я хочу что-то передать из собственных переживаний. Я пишу так, словно говорю кому-то близкому. Для меня стих является поиском контакта с другим человеком... В сегодняшнем мире я часто встречаюсь с творчеством выдающихся умов, заражённых отчаянием, релятивизмом, безверием, материализмом, постмодернизмом... В мире безверия я пробую говорить о вере, в мире без надежды — o надежде, в мире без любви — o любви».

Поэт никогда не превращал свои стихотворения в богословские трактаты — вообще к теологии относился скептически из-за её претензии «препарировать» Творца:

На теологических факультетах препарируемый
доцентами проанализированный
верующим доказываемый
преподавателями катехизиса глазированный
на ладони апологетов выданный
Боже мой любимый

Вместе с тем допускал возможность богословствования: «Я думаю, что, позволив Фоме коснуться Своих ран, то есть проверить Его, Иисус выразил тем самым согласие с богословием, со всеми научными исследованиями, проверяющими источники веры, согласие с пальцами богословов во всех учебных заведениях, в которых касаются Священного Писания, а Иисуса меряют и проверяют».

Твардовский был абсолютно аполитичен, что весьма нехарактерно для польских авторов, — написал всего одно антикоммунистическое стихотворение в 1982 году (потому недоброжелатели приписывали ему сотрудничество с советской властью). Твардовскому было интересно другое — он писал о встрече человека и Бога внутри повседневности, среди простых вещей: «Я хотел бы писать религиозные стихи без пафоса. Говорить ежедневным языком о тайнах повседневности».

И, как о доказательстве этого присутствия Божия посреди обыденного, — писал о любви. Он отмечал разные модусы любви: любовь «трудная», «предусмотрительная», «невнимательная», «тонкая», «сумасшедшая», «эгоистка», «болезненная», «любовь, что была телом, а стала духом» и так далее. Говорил, что любовь — тяжёлая работа, на которую надо отважиться раз и навсегда, и часто быть готовым не задавать вопросов, «идти в темноте». Как-то Твардовского спросили, как нужно ухаживать за любовью, на что он ответил: «Как за ребёнком, чтобы она не замёрзла, не забаловала и не убежала». «Имей сердце, но в него не смотри — побоишься любить», — говорил он. В его стихах любовь хрупкая и уязвимая, часто попирается, осознаётся почти всегда постфактум. Как Сам Христос.

Молитва

Иисусе Задумчивый
наперекор всем
без зонтика в дождь
с голыми коленями
слабый потому что терпимый
несмелый словно дебютировал стихом
с просьбой о простоте
одинокий потому что родился в мире
наверное печалят Тебя люди
которые как катехизис
на каждый вопрос
непременно должны иметь ответ

Уже при жизни современники называли Твардовского святым. Однако он мало походил на персонажа классической агиографии — скорее, на «несвятого святого» со своими страстями и слабостями. Как видно из дневника Твардовского, случались моменты падений, которые он панически боялся разглашать, дабы не скомпрометировать своими проступками Церковь. В нём шла постоянная внутренняя борьба. Так, ему непросто было принять неизбежное одиночество священника (католическое духовенство по определению безбрачно).

«Человек не одинок, когда от него уходят люди, но одинок, когда сам от них уходит. Есть люди, которые благодаря одиночеству посвящают себя другим, служат другим», — позже напишет поэт. Но самому Твардовскому трудно было противостоять проявившейся с годами потребности в затворничестве. Возможно, она была связана с удивительной скромностью и застенчивостью, которая не была преодолена даже спустя годы выступлений в переполненных концертных залах, перед студентами в университетских аудиториях, или с агорафобией (боязнью открытых пространств и публичных выступлений), которой страдал поэт, — случалось, он даже терял сознание в местах большого скопления народа. С. С. Аверинцев, влюблённый в творчество этого польского автора и переводивший его стихотворения, вспоминает показательный эпизод, характеризующий Твардовского «Когда я был в столице Польши... один мой православный варшавский друг предложил вместе навестить отца Твардовского; это произошло без предварительной телефонной договорённости — у отца Твардовского нет телефона. Мы подошли к одноэтажному домику возле костёла, мой друг нажал звонок, очень долго в доме было тихо, и мой спутник шепнул: „Отец Твардовский борется с искушением не открывать!“ Наконец послышались шаги, дверь приоткрылась — о, я никогда не забуду появившейся из полумрака сеней фигуры, являвшей собой словно олицетворение застенчивой внутренней уединённости, наиподлиннейшей стыдливости духа... Это было до того похоже на облик, уже возникший в моём воображении, когда я, не видав его, его читал!»

Тем не менее, невзирая на тягу к отшельничеству, Твардовский ежедневно принимал множество людей, пытаясь помочь, чем только мог. Причём обращались к священнику порой с почти анекдотическими просьбами (например, помолиться о пропавшей кошке). К нему выстраивались постоянные очереди из несостоявшихся поэтов, хипстеров, пятидесятников, власть имущих, представителей богемы. У поэта-ксёндза была привычка ежедневно в 15:00 садиться в ризнице костёла и принимать всех желающих пообщаться и получить совет. Много личного времени отдавал он детям с ограниченными физическими возможностями — почти всю жизнь проработал в интернате. Благодарные ребята дарили Твардовскому трогательные сувениры, которые заполняли затем стены двух его крохотных комнатушек (игрушки, изображения ангелов, птиц, любимой им божьей коровки...).

Несмотря на застенчивость, Твардовский был невероятно ироничен, обладал незаурядным чувством юмора. Он считал, что улыбка, юмор крайне важны для христианина: «Я скучаю по юмору, который учит послушанию, позволяет смеяться над самим собой, спасает от пафоса, позволяет с улыбкой посмотреть даже на драму». И ещё: «Бог изобрёл юмор, чтобы спасти нежность».

Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Улыбающийся —
Что сотворил попугая, ужа и полосатую зебру —
Призвал к жизни белку и гиппопотама —
Усами скарабея щекочешь теологов —
Сегодня, когда мне так грустно, и пусто, и темно —
Улыбнись мне

Твардовский издал сборник анекдотов и фельетонов, любил рассказывать смешные истории из собственной жизни. Например, случай, когда он поехал далеко за Варшаву исповедоваться у какого-то священника. Не подозревая, кто перед ним, незнакомый священник назначил ему в качестве епитимии читать стихи Яна Твардовского.

Он был чрезвычайно жизнерадостным. Однажды во время продолжительной болезни, находясь в отделении реанимации, Твардовский с двумя посетителями бодро запели. Прибежала перепуганная медсестра, которая, однако, увидев поющего старика-ксёндза, присоединилась к «хору» и запела сама.

Поэт жил очень скромно, по принципу, когда-то усвоенному от близкого друга-священника: жить так, чтобы даже вору нечего у тебя было взять. Тем не менее, любил жизнь, умел быть благодарным за маленькие радости: езду на велосипеде, чтение детективов, исторических и естественнонаучных книг, сказок Андерсена или газет с результатами недавнего футбольного матча. С детства, когда ещё ребёнком увлечённо собирал гербарий, полюбил природу. Обладал редкой способностью каждый раз удивляться Божиему творению, пусть и самому малому — ежу, белке, розе. Призывал к мужеству самоумаления: «Научи меня быть меньше малого».

Вряд ли портрет Яна Твардовского можно написать монохромно: слишком много разных красок было смешано в нём. Неслучайно его называют ксёндзом-парадоксом. Тем не менее, в одном он проявлял постоянство — в стоянии за простоту. У уже упомянутой Ольги Седаковой в интервью для французского издания как-то спросили: «Вот, вы учёный человек, начитанный, как же вам удалось сохранить простоту?» На что она ответила: «Знаете, я её не сохранила, я её понемногу приобретаю. Её не было. И для этого надо много-много учиться».

Возрастание в простоте, которая ничего общего не имеет с упрощением, но является максимальной цельностью, — вот главный месседж Яна Твардовского.

Ранее опубликовано: № 4 (76) Дата публикации на сайте: 26 Октябрь 2015

Дорогие читатели Отрока! Сайт журнала крайне нуждается в вашей поддержке.
Желающим оказать помощь просьба перечислять средства на  карточку Приватбанка 5457082237090555.

Код для блогов / сайтов
C просьбой о простоте

C просьбой о простоте

Анна Голубицкая
Журнал «Отрок.ua»
Как-то Твардовского спросили, как нужно ухаживать за любовью, на что он ответил: «Как за ребёнком, чтобы она не замёрзла, не забаловала и не убежала». «Имей сердце, но в него не смотри — побоишься любить», — говорил он. В его стихах любовь хрупкая и уязвимая, часто попирается, осознаётся почти всегда постфактум. Как Сам Христос.
Разместить анонс

Комментарии

Результаты с 1 по 3 из 3
12:48 21.01.2016 | Олько
Може і немає, але постота Твардовського статтю допровнює :) Твардовський - геній Божий!
03:39 08.11.2015 | Елена
Странно...А я теперь обязательно почитаю Твардовского, прямо сейчас впрочем. Я помню книгу с его стихами на полках нашей домашней библиотеки, вот наконец-то и почитаю :) Спасибо
05:16 02.11.2015 | Михаил
В статье нет простоты, она тоже принимает гипертрофированные формы и ее неинтересно читать.

Добавить Ваш комментарий:

Ваш комментарий будет удален, если он содержит:

  1. Неуважительное отношение к авторам статей и комментариев.
  2. Высказывания не по теме, затронутой в статье. Суждения о личности автора публикации, выяснения отношений между комментаторами, а также любые иные формы перехода на личности.
  3. Выяснения отношений с модератором.
  4. Собственные или чьи-либо еще стихотворные или прозаические произведения, спам, флуд, рекламу и т.п.
*
*
*
Введите символы, изображенные на картинке * Загрузить другую картинку CAPTCHA image for SPAM prevention
 
Дорогие читатели Отрока! Сайт журнала крайне нуждается в вашей поддержке.
Желающим оказать помощь просьба перечислять средства на карточку Приватбанка 5457082237090555.
Отрок.ua в: