Миновала ночь после субботы, проведенной учениками Иисуса Христа в покое, как того требовал закон Моисея. В этот день они ничего не могли сделать, и тревожная томительная ночь не облегчила их скорби. Вряд ли сомкнули они глаза, думая о том, как убоги были похороны их дорогого Равви. Любящее сердце требовало отдать последний долг Усопшему и докончить погребальный обряд, совершив полное помазание тела. Ароматы и благовонные масти были приготовлены, и едва заалела заря, как верные ученицы Христа уже шли по улицам Иерусалима, неся приготовленные ароматы. О страже, поставленной у Гроба Господня, и о том, что вход в пещеру был запечатан, они не знали, но их беспокоило: как отвалить камень от двери Гроба? Каково же было их удивление, когда они увидели, что камень отвален! С трепетом они вошли в пещеру, и невольный ужас охватил их: каменное ложе, где лежало тело, было пусто! Но вдруг они заметили юношу, одетого в белую одежду. Из его уст впервые раздалась великая весть, повторенная затем миллионами уст, изменившая всю жизнь: Иисуса ищете Назарянина, распятого; Он воскрес, Его нет здесь. Только два слова — Он воскрес, — но какая громадная в них сила! Эти два слова перевернули весь мир, разрушили язычество до основания и создали великую Христианскую Церковь.
Без веры в Воскресшего Христа нет христианства. Вот почему все противники нашей веры с упорством стараются поколебать истину Воскресения. Так, говорят, что Воскресение нельзя понимать в том смысле, в каком понимает его христианская Церковь — такое понимание предполагает смерть. Между тем, можно думать, что Христос на кресте не умер. Он только впал в глубокий обморок, от которого потом очнулся в пещере. «Ну, и что же дальше?» — спросим мы. Дальше, очевидно, Христос встал со Своего ложа, отвалил громадный камень от дверей гроба и ушел из пещеры… К этому следует еще прибавить, что в тот же день Господь вместе с двумя учениками совершил путешествие в селение Эммаус, отстоявшее от Иерусалима на 60 стадий. Все это до такой степени невозможно, что предположение об обмороке Господа сводится на степень самой нелепой выдумки. «Человек с пробитыми ногами, пишет доктор медицины А. Шистов, — не только не мог пройти на третий день до Эммауса, но, с медицинской точки зрения, он не мог бы стоять на ногах раньше месяца после снятия его с креста». Кроме того, как справедливо замечают сами рационалисты, полуживой страдалец, с трудом выползший из гробницы, нуждающийся во внимательном уходе и затем все-таки скончавшийся, не мог бы извести на учеников впечатления торжествующего победителя над смертью и могилой.
Наконец, одна подробность, отмеченная святым Иоанном, очевидцем последних минут жизни Спасителя, не оставляет сомнений в действительной смерти Христа. Воины, придя к Иисусу и увидев Его умершим, — повествует апостол Иоанн, — не перебили, у Него голеней, но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода. И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили. Та выразительность, с которой Иоанн подчеркивает истинность своего свидетельства, не позволяет в нем сомневаться, а на указанный им факт древние отцы Церкви всегда ссылались в своей полемике с еретиками-докетами. Дело в том, что, как можно судить на основании слов евангелиста, удар копья, очевидно, разорвал предсердие, откуда вытекшая кровь оказалась смешанной с серозной жидкостью, — симптом несомненной смерти, как утверждают медики.
Ввиду нелепости рассмотренной теории раздаются другие голоса: да, Христос умер на кресте, в этом не может быть сомнения. Но можно думать, что Он не воскрес, что после смерти похитили тело Его, и был распущен слух о Его воскресении.
Но кто же мог похитить тело Спасителя? Книжники? Первосвященники? Фарисеи? Не может быть, потому что при первом известии о мнимом воскресении Христа они, как заинтересованные в опровержении подобного слухов, показали бы всем Его труп и этим, бесспорно, положили бы конец всяким слухам и предположениям. Может быть, воины римской стражи похитили Спасителя? Нет. Они совсем не были заинтересованы в этом. При той железной дисциплине, которая царила в войсках, они никогда не решились бы на это. Остается, следовательно, признать, что сами ученики Христа похитили тело своего Учителя и потом распространили слух о Его воскресении. Если этого не могли сделать ни первосвященники, ни воины, то апостолы тем более не отважились бы на это. Люди, объятые страхом и ужасом, не могли через несколько часов на глазах стражи проникнуть в пещеру и похитить тело Христа.
За проповедь о воскресении Спасителя апостолов преследовали, мучили, сжигали на кострах, распинали на крестах. Спрашивается, какой же был для учеников расчет прибегать к обману? Как эта ложь могла укрепиться в сознании людей и, не обнаруживая себя, продержаться целые столетия? Если апостолы распространили ложные слухи о воскресении Христа, то как им могли поверить? Как этому поверили Матерь Христа и Его братья? Кроме того, такая выдумка могла бы появиться в том случае, если бы апостолы ожидали воскресения своего Учителя. Но в том-то и дело, что они о воскресении Христа даже и не помышляли, и когда Господь предупреждал их, что Ему надлежит быть убитым и затем воскреснуть, они даже не понимали Его — так далека была от них эта мысль. Если даже допустить, что ученики похитили останки своего Учителя, то можно с уверенностью сказать, что такой их план оказался бы бесплодным.
Третье возражение. Оно самое распространенное и, нужно заметить, наиболее необоснованное. Говорят: Иисус Христос умер и не воскрес. Но ученики Его, «благодаря своему возбужденному состоянию», увидели призрак Христа и вообразили, что видели самого Учителя. Предположение это находится в полном противоречии с евангельским повествованием о явлении Воскресшего Спасителя. В тексте Евангелия читаем следующее: Иисус стал посреди них и сказал им: мир вам. Они, смутившись и испугавшись подумали, что видят духа. Но Он сказал им: что смущаетесь? Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; осяжите Меня и рассмотрите, ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня. Когда же они от радости еще не верили и дивились, Он сказал им: есть ли у вас здесь какая пища? Они подали Ему часть печеной рыбы и сотового меда. И, взяв, ел пред ними. Мысль о призраке мелькнула и в уме апостолов, когда они увидели. Но Спаситель Сам опроверг эту мысль, предложив им осязать Себя и потребовав пищи.
Прежде всего, Сам Спаситель говорил о Своем воскресении. Говорил не притчами, а прямо, ясно, вразумительно. Так, во время пребывания в Галилее Иисус сказал Своим ученикам: Сын Человеческий предан будет в руки человеческие, и убьют Его, и в третий день воскреснет. После Преображения, когда ученики сходили с горы, запретил им, говоря: никому не сказывайте о сем видении, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых. Об этих словах напоминали ученикам и ангелы, когда, явившись им по воскресении Христа, сказали: что вы ищете живого между мертвыми? Его нет здесь: Он воскрес. Вспомните, как Он говорил вам, когда был еще в Галилее, сказывая, что Сыну Человеческому надлежит быть предану в руки человеков грешников, и быть распяту, и в третий день воскреснуть.
Мы веруем в Воскресение потому, что после смерти Его видели воскресшим. Без Воскресения Христова невозможно объяснить тот перелом, какой произошел в душе апостолов. Ведь ученики Христа до последнего момента не знали, зачем приходил Божественный Учитель, не понимали Его учения, предостерегали Его от ожидающих Его страданий. И вдруг через какие-нибудь три дня они поняли учение Христа так глубоко, как, может быть, никому из наших современников не удавалось постичь. Из слабых, запуганных людей они вдруг становятся смелыми, убежденными проповедниками нового учения, за торжество которого они отдали свою жизнь. Ни один факт не оставил столь глубоких следов в истории, как этот. Вся история последующих веков представляет развитие и распространение христианских идей, центральной из них является весть о Воскресении. Если весть о Воскресении была не более чем обман или игра воображения, то каким образом все человечество могло находиться под гипнозом этого обмана целые столетия? Чтобы ни говорили противники христианства, мы все-таки с твердым убеждением и радостной верой скажем: «Христос Воскресе!»
В этом факте Воскресения Христова — торжество нашей веры, торжество бессмертия. Если Христос воскрес, то Он не такой смертный, как мы. Если же Он не воскрес, то Он, конечно, только человек, а не воплощение Божества. Если Он не воскрес, то мы вправе подвергнуть сильнейшему сомнению все Его чудеса, все то, что Он говорил о Самом Себе. Если же Он воскрес, то это есть чудо из чудес, пред которым бледнеют все другие евангельские чудеса. Без воскресения Христова невозможна была бы и проповедь апостолов, основанная на вере в Воскресшего Господа и распространившая эту веру по всему миру.
Если Христос не воскрес, то мы вынуждены признать нечто ужасное, невероятное, а именно, что фарисеи, книжники и первосвященники были правы. Сын же Человеческий был не прав. Стоит только отвергнуть воскресение, — нужно будет отвергнуть и Праведного, Святого Бога, нельзя более верить в победу правды и добра. Какая может быть речь о победе вообще над злом, над неправдой, когда Христос не воскрес?
Если эта всесовершенная нравственная Личность без всякого пятна и порока, чистая, бесконечно великая и сильная по Своей бескорыстной любви побеждена ненавистью, подавлена грешными и недостойными людьми, потерпела самую жалкую неудачу в Своих идеальных стремлениях; если это чистейшее Существо, находившееся в таком искреннем общении с Владыкою мира как Сын со Своим Отцом и Ему одному служившее, осудили неправедным судом, замучили, опозорили, распяли и умертвили на кресте, и Бог не обнаружил никакого сострадания к Нему, допустил бесславно погибнуть и не прославил Его в торжестве Воскресения, то, значит, нет правды на земле, нет ничего чистого и святого в этом грешном, грязном и пошлом нашем мире.
Если победили Каиафа и Иуда, то уничтожен сам принцип правды. Тогда добро бессильно и никогда не сможет одолеть неправду. Тогда на кресте совершилось нечто ужасное: зло восторжествовало над воплощенным Добром, ложь над Истиной, пошлость над Величием, низость над Чистотой, самолюбие и ненависть над Любовью и Бескорыстием. Но если Христос воскрес, то это значит, что правда и добро оказались могущественней зла. Тогда можно верить, что есть правосудный Бог, есть правда, есть добро.
Воскресение Христово есть, наконец, торжество бессмертия. Здесь жизнь восторжествовала над смертью. Если Христос не воскрес, то мы могли бы утверждать, что закон смерти непобедим. Без Воскресения Христова мысль о бессмертии, таким образом, оставалась бы всегда под большим сомнением. Но если один Сын Человеческий воскрес, то, значит, бессмертие не мечта, не фантазия; значит, оно возможно в вечности как действительный факт, и в этом мы имеем несомненное ручательство и нашего бессмертия, — бессмертия всех сынов человеческих. Мы можем верить, что и мы воскреснем вслед за Христом.
Отсюда должно сделать и дальнейший вывод: если существует бессмертие, то вся жизнь приобретает глубокий смысл как подготовительный период к будущей вечности. Если же бессмертия нет, то жизнь — не что иное, как странная, непонятная бессмыслица, нелепость. Для чего, — скажем словами апостола, — и мы ежечасно подвергаемся бедствиям?.. Станем есть и пить, ибо завтра умрем. Конечно, не стоит, если нет воскресения, нет бессмертия. И для неверующих в будущую жизнь на все мучительные вопросы: «для чего? зачем?» — ответа нет.
Но Христос воскрес, и для нас все становится ясно. В Его воскресении разрешаются все вопросы о целях и задачах жизни. Жизнь — уже не «дар напрасный, дар случайный», а великий дар Творца человеку, данный для того, чтобы он мог достигнуть вечного, высшего блаженства. Сами страдания, которыми полна жизнь, уже не смущают нас, ибо мы начинаем понимать, что эти страдания готовят нас и ближних наших к блаженной жизни с Богом. Даже смерть не страшна, ибо для нас это — только переход в другую жизнь.
Христос воскрес, и для нас открылись врата Царства, наглухо закрытые для человека после его грехопадения. Нам остается только следовать за Ним. Вот почему для нас так много глубокого, таинственного, радостного смысла в тропаре святой Пасхи, который никогда мы не перестанем повторять: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав».
