Сто дней после детства (1975)
В 2014 году у Сергея Соловьёва юбилей: 70 лет исполняется режиссёру, который по праву завоевал звание самого молодёжного кинематографиста. Главные герои его картин всегда люди совсем молодые. Сам режиссёр считает, что всё самое главное происходит в отрочестве. Что за загадочное «главное»? То, что когда-то Борис Пастернак назвал «вторым рождением», — волшебный процесс перерождения ребёнка в человека, — вот что всегда занимало мастера. Этот возраст, пожалуй, и самый трагичный, в нём всё переживается как необычайное, последнее и неповторимое. Такой темой объединены три картины Соловьёва: «Сто дней после детства», «Спасатель» и «Наследница по прямой».
Первые режиссёрские работы Соловьёва — экранизации русской классики — почему-то не вызвали энтузиазма у руководства Мосфильма. Ему не давали снимать и пытались «направить молодого специалиста на путь истинный». Ради воплощения своих идей режиссёр сделал ход конём: предложил сценарий о настоящих советских пионерах. От таких «необходимых советской культуре» тем не отказывались.
А в результате получилась невероятно поэтическая история одного лета в жизни школьников, первой любви и преображении вещественного мира, освящённого сиянием этого чувства.
Спасатель (1980)
Герои «Ста дней после детства» перекочёвывают в следующую картину. Жизнь продолжается, прошло несколько лет, позади школа и детство. Что ждёт их? Воспитание чувств, разочарование в любви и крушение идеалов — вот через что проходят герои «Спасателя». Они ошибаются, падают, страдают и делают выводы. А ещё понимают, что надо приводить все свои слова в соответствие с делами.
Если в первом фильме трилогии посланником поэзии в этом мире стал Лермонтов, то в «Спасателе» эстафету принимает Тютчев. «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся...» — эта строфа становится лейтмотивом всей картины.
Для кого-то идеалы литературы — понятие абстрактное, ничего общего не имеющее с реальностью, а для кого-то — сама жизнь. Может, в жизни человека и случится один маленький солнечный этюд, который способен изменить судьбу: осень, ливень и стихи Тютчева.
Наследница по прямой (1982)
Завершает кинотрилогию ещё одна история первой любви. «Мы все живём в постпушкинскую эпоху, самое ценное, что у нас есть — язык и загадки, оставленные поэтом», — так рассуждает Соловьёв, когда вспоминает о создании «Наследницы по прямой». В этот раз декорацией для пьесы послужила Одесса.
Режиссёр сравнивает свою героиню, юную Евгению, с пушкинской Татьяной, и в фильме звучат строки из «Онегина»: «Давно сердечное томленье теснило ей младую грудь; Душа ждала... кого-нибудь».
Женя впервые влюбляется и открывает свои чувства человеку, не способному вместить её поэтический мир. Она сталкивается с цинизмом и мировоззрением, в котором правят совсем другие ценности. В картинах Соловьёва всегда очень тонкая грань между счастьем и трагедией. И в самый тяжёлый момент для героини утешителем станет Поэт. Для Евгении Пушкин — единственная родственная душа на свете, с ним можно говорить часами.
В этом главное послание режиссёра, он в который раз пытается обернуть нас к сокровищам культуры. Может, мы научимся понимать «старое»? Ведь сказать что-либо новое мы не в силах.
Возвращение в Брайдсхед (2008)
«Возвращение в Брайдсхед» — вторая экранизация романа английского писателя Ивлина Во (в 1981 был снят многосерийный фильм). Как правило, любая даже самая удачная экранизация проигрывает литературному первоисточнику. Но для тех, кто не читал роман, возможно, фильм послужит импульсом.
История рассказана от лица художника Чарльза Райдера. Он вспоминает юность, друзей, трагедию их семьи и своё первое прикосновение к вере. Англия, начало XX века, Оксфорд и его обитатели — молодые, богатые и свободомыслящие аристократы — общество снобистское и порочное. Именно здесь он понимает, что иногда даже дружба может трансформироваться в страсть, что бесконечные удовольствия неизбежно превратят человека в руину и что чрезмерная родительская забота способна насмерть удушить личность. Атеистическое мировоззрение определяет судьбу Чарльза Райдера, хотя в финале картины у зрителя остаётся надежда, что Господь коснётся и его сердца.