Само понятие «популярная музыка» вошло в обиход в середине XX века, однако по факту этому явлению уже почти двести лет. Разделение музыки на академическую и популярную произошло где-то в середине XIX столетия. Родиной «попсы» можно назвать Америку, не имевшую своей театральной и оперной культуры, зато богатую негритянскими музыкальными традициями. Автор статьи не пытается пуститься в исторические расследования, а, скорее, хочет поделиться с читателем, как важно не забывать о том, что «легко на сердце от песни весёлой, она скучать не даёт никогда...».
Дорогие мои читатели-святые, отложите эту статью — её прочтение ничего не добавит к вашей полноте. Если все ваши мысли и чувства уже преодолели притяжение этого мира и воспарили к высоте небесной, то не стоит, подобно жене Лотовой, озираться назад и отягощать свои умы и сердца бренными заботами...
Есть тут ещё кто-нибудь? Ау-у-у! Ну, надеюсь, кто-то всё же прочитает... Ведь, насколько мне известно, существует довольно много людей, которые всё ещё в пути и своими падениями, ошибками, трудами и надеждами пробираются тернистой дорогой к той заветной стартовой площадке, откуда праведники взмывают ввысь. И, даже добравшись, с горечью видят свой скафандр таким потрёпанным, что находят его непригодным для торжественного полёта.
Так вот, дорогие мои обычные люди, хочу спросить — откуда у нас такое неуважение к популярной музыке? Даже термин чего стоит — «попса»! Звучит как пощёчина... Я не говорю сейчас о низкосортной похабщине, которую обычно не столько поют, сколько эротично танцуют, напирая на заворожённого зрителя неприкрытыми частями «звёздных» телес.
К счастью, мир полон прекрасных песен — и радостных, и грустных — о любви, о расставании, о встрече, об удивительных открытиях в себе и в близких, о дружбе и преодолении. Они могут быть лиричными и мечтательными, энергичными и даже танцевальными. Но в них есть запоминающаяся мелодия и понятная многим история в текстах, написанных незамысловатым языком.
Почему же среди людей, претендующих на осмысленное отношение к жизни, встречаем такое небрежение этим пластом человеческой культуры? Те, кто считает достойной существования только духовную музыку, уже должны были отложить эту статью после первого абзаца — не будем им мешать, ведь Бортнянский с Веделем тоже немало написали и музыкальным «ортодоксам» есть чем усладить свой слух.
Но и среди людей, не брезгующих светской музыкой, тоже очень часто можно услышать, что «настоящее» искусство — это лишь классическая музыка. Ну или рок, на крайний случай. Только тут ими видится «серьёзность», глубина и иносказательно выраженный духовный посыл.
Ах, да! Забыл ещё упомянуть заунывно-депрессивные аматорские песни под гитару в исполнении «профессионально-православных» бардов — явление, столь же смущающее многих пришедших к вере людей, как и стоптанные тапочки в комплекте с немытыми волосами ультра-православных прихожан.
Известный музыкант Юрий Шевчук как-то дал очень меткое определение рока: «Рок — это болевой укол в совесть!» И довольно часто это определение справедливо. Если, конечно, убрать из поля зрения огромную часть рок-музыки, авторы которой о совести думали в последнюю очередь. Часть из них выражали лишь бунтарский протест, зачастую даже против традиционных семейных и в целом христианских ценностей, именуемых «буржуазными». Другая часть — просто выражали в музыке свою боль, обиду и банальное бахвальство, замешанное на кураже.
Но даже позитивные примеры рок-музыки — уколы в совесть слушателя — неужели это всё, в чём этот самый слушатель со своей страждущей совестью нуждается? Попробуйте как-нибудь на досуге систематически колоть ушибленное место — чего добьётесь? Может, кроме уколов нужно и обезболивающее с ранозаживляющим?
Можно возразить — более эффективно людские души лечатся духовными средствами, предлагаемыми Церковью в изобилии. В том числе, музыкой духовной. Это так, но всему своё место и время. Каждому больному прописывается та доза лекарства, которую он может вынести. Множество прекрасных популярных песен могут занять важное место в нашей жизни и сыграть свою положительную роль.
Возьмём для примера известнейшую песню Бобби Макферрина, припев которой уже стал своеобразным афоризмом: «Don’t worry, be happy». В ней есть и виртуозное исполнение (партии всех инструментов на самом деле не сыграны, а спеты голосом!), и интересная аранжировка, и запоминающаяся мелодия, и — что самое главное — важный и правильный смысл. Причём это не слепой «позитивизм», так осуждаемый некоторыми православными психологами, а просто мудрость оптимистично настроенного человека:
«...У каждого в жизни есть какие-то проблемы, Но когда ты беспокоишься, ты их удваиваешь — Не беспокойся, будь счастлив!».
Эта песня вызывает улыбку и хорошее настроение даже у людей, не понимающих английского. Позволю даже себе высказать крамольную мысль: прослушивание этой песни в определённом смысле более душеполезно, чем тоскливо-пафосные «сугубо православные» песни а-ля Бичевская, Копылова или иеромонах Роман. И уж точно её послушать необходимо после некоторых рок-излияний — как необходимо запить чем-то сладким горькую пилюлю.
Сравните, какое отношение к проблемам и способам их преодоления в упомянутой песне Бобби Макферрина и, например, в одной из песен иеромонаха Романа: «Если тебя неудача постигла, если не в силах развеять тоску... выйди скорей к моему роднику», «Можешь поплакать, спокойно поплакать, кто разберёт, где вода, где слеза?».».
И завершает этот плач супер-оптимистичный припев: «За родником — белый храм, кладбище старое. Этот забытый край Русь нам оставила». Причём не просто храм (это было бы понятно, намёк на духовное преодоление трудности), но и кладбище в забытом краю!
Да, грусть и беды — неотъемлемая часть жизни человечества, утратившего Рай. Но где в этой песне хоть намёк на преодоление? Где тут хоть искра иронии, без которой даже мудрые народные песни с трагическим сюжетом не обходятся — а ведь это необходимо для нормального усвоения душой подобной скорбной информации, поскольку даёт необходимый «глоток свежего воздуха».
Г. К. Честертон выразил эту мысль удивительной метафорой: «Это — открытые окна в доме плача, через которые, хоть на секунду, нам открываются более мирные сцены, более широкие, древние, вечные картины. У многих деревенских песен про убийства и смерть удивительно весёлый припев, как пенье петуха, словно хор протестует против столь мрачного взгляда на жизнь. В „Беркширской беде“ долго поётся про злодейку-сестру и преступного мельника, но тут врывается хор: „А я буду верен любимой моей, если не бросит меня“».
Но эту простую мудрость, известную испокон веков, забывают апологеты «серьёзного подхода» к музыке — только эта серьёзность того же сорта, как и та, с которой мамы-неофиты запрещают своим детям волшебные сказки.
Или возьмём пример другого рода: покажите мне «глубокую, серьёзную, колющую совесть» рок-песню, под которую можно устроить романтический вечер с любимым человеком? Что-то не припоминаю...
А ещё покажите мне удовлетворяющую всем критериям православности рок-песню, под которую можно потанцевать в дружной компании или на семейном торжестве. Или же танцевать — это недостойно? Мне, конечно, не близки конвульсивные телодвижения некоторых современных стилей, больше похожие на проявление психической болезни, чем на танец. Но негоже и ограничивать «канонический» круг танцев хороводами и этно-танцами XVII века, брюзжа про «целомудренность ушедших веков». Каждой эпохе — свои танцы. И для нашего времени можно найти вполне подходящие.
А лучшая иллюстрация этого — в замечательной французской комедии, которая встречалась мне с двумя вариантами названия: «1+1» и «Неприкасаемые». В фильме есть эпизод, где главный герой-аристократ показывает своему работнику — простому парню — лучшие творения классиков. Но в итоге все танцуют под зажигательную музыку группы Earth, wind and fire в стиле диско-фанк. Если кто не смотрел эту весёлую картину — можете не дочитывать статью, бегите исправлять это досадное упущение!
Многое можно «спеть» в оправдание и похвалу популярной музыке. Во многом её можно и упрекнуть, как, впрочем, и другие проявления человеческого творчества, — ведь мы умудряемся запачкать неосвящёнными руками всё, к чему прикасаемся, даже литургическую музыку (почитайте критику партесного пения от апологетов знаменного распева) или иконопись (споры о пределах и стилях «канона» не умолкают).
Но как был бы беден наш мир, не будь в нём музыки Стинга и The Beatles, ABBA, Элвиса Пресли и ZAZ, Фрэнка Синатры, Джо Дассена, «Браво» и Адриано Челентано и многих других. Их песни — это самый лучший адвокат того удивительного явления, что в просторечье зовётся «попсой».
Вот и похвальной песенке конец, а кто слушал — совсем не молодец, поскольку пока ещё не соответствует критериям, указанным в первом абзаце!