Случаются в истории такие неразлучные пары, как Огюст Ренуар и Париж, Джованни Каналетто и Венеция, Мстислав Добужинский и Санкт-Петербург... Городá вдохновляют художников, и этот творческий союз длится годами.
Киев — скорее, исключение. В разные времена живописцы посвящали ему свои полотна, но всё же тема Киева и в дореволюционном, и в советском искусстве представлена довольно скромно. Нечасто к ней обращались даже сами художники-киевляне, поэтому такой редкой жемчужиной стало для нас творческое наследие Сергея Шишко.
Сегодня Киев, увы, лишился прежней живописности и колорита безмятежного южного города с древней историей. В ХХІ век столица вошла, утратив много подлинно ценного и приобретя сомнительные украшения. Город, возможно, и интересен своим интенсивным и хаотичным развитием, но его ритм и дух стали иными, и живописать их предстоит молодому поколению художников. А в середине прошедшего века у древнего Киева был свой живописец, который не мог налюбоваться красотой улочек, по многу раз писал одни и те же сюжеты и даже название для серии своих полотен дал музыкальное: «Киевская сюита».
***
Сергей Фёдорович Шишко родился в 1911 году в Черниговской области в маленьком городке Носовка. Впервые к миру живописи он прикоснулся в рисовальной школе Нежина. До конца своих дней художник сохранил к этому городу особое тёплое чувство. Уже в преклонном возрасте он подарил Нежинскому университету великолепную коллекцию своих полотен, которые выбирал самолично.
«Роман» с Киевом начался, когда в 1929 году юный Сергей приехал в город и поступил в Киевский художественный институт, в мастерскую Фёдора Кричевского. На летнюю практику студентов отправляли в предместья Киева, в Ржищев, на крутые берега Днепра в Каневе, а заодно, как было заведено в те времена, и на сельскохозяйственные работы в ближайшие колхозы. Множество этюдов того счастливого студенческого периода сохранили для нас колорит украинских пейзажей с отчётливым влиянием таких мастеров-пейзажистов, как Васильковский, Светославский и Костанди...
Проучившись три курса, студент Шишко оставляет Киев и едет в Ленинград в знаменитую Академию художеств. Именно там и сформировался его творческий облик и неповторимый стиль. Учился Шишко у известного художника и педагога Бориса Йогансона. Ученик не пошёл буквально по стопам мастера и не стал писать сюжетные картины в соцреалистическом стиле. Он воспринял самое ценное: Йогансон сумел раскрыть перед ним собственные секреты творчества и по-новому «настроить оптику глаза», чтобы увидеть мир преображённым. Так пейзаж стал основным и любимым жанром Шишко.
Сам Сергей Фёдорович позже вспоминал: «Для меня пейзаж — способ познания мира, эстетического богатства окружающего. Я всегда начинаю работать лишь тогда, когда поэтическое, красивое, в первую очередь, в цветовой гамме открывается в самой реальной действительности, когда чувствую, что не могу не писать... Важную роль при этом играют не только непосредственно впечатления, но и воспоминания, ассоциации, даже мечты».
После окончания Академии Шишко много путешествовал по стране: был в Средней Азии, в городах Золотого кольца, жил в Сергиевом Посаде под Москвой, где написал целый цикл этюдов, но к концу войны, в 1944-м, вернулся в любимый Киев. Здесь и начнётся летопись послевоенного города — раненого и частично разрушенного.
***
Поселился художник на Осиевской улице, на Лукьяновке. Ежедневно он пишет город — таким, каким его видит. «Я рисую то, что вокруг меня», — эти слова очень важны для понимания характера и творчества художника. Сегодня его картины приняли на себя ещё и миссию исторических документов, которые зафиксировали жизнь и перемены в облике города. Ведь не осталось уже домиков на Подоле и Лукьяновке, написанных в середине 1940-х...
Одним из самых любимых мотивов творчества художника была улица с её водоворотом жизни. Он рисует городские проспекты, площади и маленькие переулки в разные времена года, в праздники и в будни. Коллеги-художники отправлялись за вдохновением в Карпаты, Крым, на северо-запад, в Прибалтику: неудивительно, что их вдохновляли панорамы бескрайних горных хребтов, изысканная игра форм, трáвы карпатских лугов, вечерние туманы, закаты над Чёрным морем — всё многообразие стихийной чистой природы. Тихий Киев был, скорее, обыденностью, тем, что не могло взбудоражить творческую фантазию. Однако у Сергея Шишко присутствовал свой, особый взгляд.
«Киевская сюита» воплотила в себе не только особенности творчества Сергея Фёдоровича, но и поиски и новые тенденции советской живописи в целом, что и определило её неоднородность. Полотна отличаются мотивами, настроением и манерой исполнения. Иногда сквозь ветви старых деревьев зритель наблюдает, как стремительно взмывают к небу купола храмов, и вдруг узнаваема становится местность у руин Десятинной церкви — вот и Андреевская церковь, крыши домов на спуске, но нет ещё здания Исторического музея...
Начинается серия полотнами с изображениями древней Кирилловской церкви, снеговых заносов в Мариинском парке, Золотоворотского сквера с изящным фонтаном, окружённым публикой. И дальше Киев предстаёт бескрайней чередой сюжетов: околицы города с покосившимися домиками прошлых веков; улицы, площади, Голосеевский лес; Ботанический сад над Днепром и мост метро; белые киевские зимы — когда город погружается в особый уют; суета и динамика новых кварталов, мощное движение стройки и меланхолическое спокойствие старых киевских улиц.
Сюжет, к которому Шишко обращался в своих работах множество раз: широкая и величественная полоса Днепра, островки посреди реки, мосты, заливные луга Левого берега, где ныне выросли целые жилые массивы, строительство Русановки, отстроенный после войны Крещатик, весна в старых парках и цветущие каштаны. И, конечно же, киевляне, гуляющие по аллеям осенней Владимирской горки, мечтательно смотрящие на заднепровские дали, отдыхающие в тени столетних деревьев у фонтанов. Этот мир наполнен спокойствием, уютом и теплом. Киев — узнаваемый, родной, неповторимый.
«Киевская сюита» — летопись города, и не только потому, что с каждым годом внимательный глаз мастера отмечал каждый раз новые нюансы. Это дневник исцеления города-красавца, поднимающегося из руин, дневник чуда послевоенного возрождения. На картинах Шишко залитые солнцем улицы убегают вдаль — как прекрасная метафора радостного пути, простирающегося перед зрителем. Возникает ощущение значимости всего, что окружает человека, что сотворено им от любви к жизни, веры в земную красоту, в ценность каждого мига.
***
Более сорока лет художник создавал серию «Киевская сюита», в которую вошло свыше 100 картин и этюдов. Сегодня полотна Сергея Шишко хранятся в музеях и частных коллекциях по всему миру, продаются за солидные суммы, хотя сам он жил очень просто и скромно. Выдающемуся живописцу удалось уклониться от написания портретов партийных лидеров и воспевания «строек века», но при этом всё же получить звание «народного художника СССР».
В истории бывают периоды, когда время летит стремглав, события спрессовываются, детали забываются и теряются в общем вихре перемен. Человек становится свидетелем целой череды исторических событий. Прошлое уходит, а на то, чтобы осмыслить новое, не хватает ни смелости, ни сил, ни масштаба мысли. Похоже, именно такой период мы переживаем сейчас.
В середине прошлого века, когда мир облегчённо вздохнул после тяжелейшей Второй мировой войны, а наши дедушки и бабушки с энтузиазмом взялись за восстановление городов, кажется, люди были готовы радоваться любому мгновению жизни во всей её полноте. Радоваться даже простым бытовым вещам — неказистой кухонной утвари, детским велосипедам, «припаркованным» во дворе, лоткам с мороженым и сладкой газированной водой, да и каждому дню, всякой погоде, потому что над страной — мирное небо. Благословенное время!
Встречаясь с полотнами Сергея Фёдоровича, мы окунаемся не только в мир ликующих красок на холсте, но прежде всего в щедрость чувств, безбрежность доброй лирики и задушевность. Так смотрят глаза природы и глаза близкого друга.
Сергей Шишко умер весной 1997 года. Воспеватель и хранитель красоты Киева похоронен в любимом городе на Байковом кладбище. Первые годы его могила никак не была отмечена — только скромная табличка с именем. Сергей Фёдорович никогда не имел сбережений, не оставил он и наследников: супруга и единственная дочь покинули этот мир ещё раньше.
Уже позже, благодаря инициативе друзей и благотворителей, на могиле был установлен памятник: с мольбертом в руке перед холстом стоит художник и пишет пейзаж. Именно таким запомнил его Киев. Этот город вдохновлял мастера, давал ему силы жить и творить: «Каждый город имеет своё пейзажное лицо, свой колорит. Для меня, например, Чернигов иной тональности, нежели Киев. Киев полноценно можно воссоздать только поэзией, а не прозой в живописи, этот город волшебен и необычайно лиричен».