Блез Паскаль
Мысли

Блез Паскаль широко известен, прежде всего, как учёный-математик XVII века. Предлагаем заново открыть Паскаля — теперь как классика французской литературы. Кроме научных трактатов по физике и геометрии его перу принадлежит уникальный труд, который уже после смерти автора получил название «Мысли». История создания этой книги необычна.

Паскаль прожил всего 39 лет, но жизнь его была насыщена работой мысли с детства. В восьмилетнем возрасте он поразил своего отца-математика тем, что доказал теорему Эвклида о сумме углов треугольника, хотя ещё не был знаком даже с основами геометрии. С тех пор он посвятил всего себя исключительно науке.

Но все научные открытия и изобретения затмило в одно мгновение событие, полностью перевернувшее жизнь молодого учёного. По словам самого Паскаля, он пережил озарение свыше, после чего навсегда оставил науку, которая так и не утолила его жажды познания истины. Книга «Мысли» — результат работы последних лет жизни — посвящена вопросу искания и познания Бога, это поразительная история души, озарённой светом Истины.

Варвара Зуева

Франсуаза Малле-Жорис
Бумажный домик

«Бумажный домик» — это автобиографическая книга — портрет большой семьи, где можно встретить экстравагантных членов семьи и друзей, не по годам философствующих детей, необычных домашних животных, случайных прохожих. Безрезультатные попытки обустроить быт, семейные поэтические чтения и рождественские спектакли — вот красочные будни «бумажного домика» героини — хрупкого, открытого всем ветрам. «„Где двое собраны во имя Моё...“, там должно быть место и для третьего. Нам тепло, нам весело, но двери пусть будут открыты. Пусть стоит стул для бедняка. Не имеет значения, кто на нём будет сидеть, и будет ли вообще. Место готово, рана открыта».

Франсуаза Малле-Жорис признаётся: в минуты задушевных разговоров со старшим сыном к ней возвращается уверенность (временами затуманенная счетами, дантистами и посудой), что создать семью означает создать шедевр.

Книга, проникнутая добрым юмором, рекомендуется к прочтению в минуты усталости или бессилия, на случай, если врач пропишет вам глоток оптимизма. После прочтения можно будет вместе с автором почувствовать, как «вдруг в пустыне источником бьёт мысль: слава Богу за жизнь, в которой, если бы не Он, не было бы ничего!»

Ирина Малишевская

Франсуа Мориак
Матерь

Есть авторы, влекущие читателя в бездну своей искривлённой логики и морали. Не таков Франсуа Мориак. Этот писатель распахивает бездны, таящиеся в душах, но его чистый, живой голос звучит над этими безднами, ведёт читателя сквозь тьму — к свету, к правде, к любви и человечности. Это — не голос судьи. Мориак не судит, ибо он пристрастен в своей любви к человеку и своим героям, которые сами осуждают и карают себя.

Фелисите Казнав и её сын Фернан — уродливое, но типичное сочетание существ, намертво связанных узами сыновней и материнской любви. Эти узы таковы, что удушают и тех, кого связывают, и саму любовь. Все, кто соприкасается с ними, ощущают мертвящее веяние любви, вывернутой наизнанку. Фелисите — «родоначальница» — приводит род к гибели. Она изгоняет из жизни сначала мужа, потом — невестку. Между матерью и сыном не дозволено встать ничему и никому. Неудивительно, что любовь обожаемого сына превращается в ненависть.

Это чтение — не развлечёт. «Матерь» — роман-диагноз, беспощадный и точный. Кому-то он послужит эпитафией. Но, может быть, кому-то — предостережением?

Веркор и Коронель
Квота, или «Сторонники изобилия»

Стремительная, изящная, ироничная и местами очень смешная антиутопия друзей по жизни и по творчеству Веркора и Коронеля на самом деле говорит о вещах грустных и трагических. Извечный вопрос любого коммерсанта и промышленника — как добиться успеха?! — разрешается просто и страшно. Путём несложных психологических приёмов человека надо — всего-то навсего! — лишить того, что отличает его от животных, выдаёт в нём касание Божественной десницы и препятствует прогрессу и процветанию. Да-да, лишить его свободной воли, вырвать её с корнем, подчинить производственным планам и финансовым проспектам, превратить человека в послушного и безотказного потребителя, бездумного и страстного приобретателя крошкособирателей, майонезовосстановителей, жемчугонанизывателей и прочего хлама. Человек уже умеет хотеть, а ради процветания осталось только отучить его сдерживать свои желания. Абсурд становится нормой, вещи создаются всё менее долговечными, новые здания подлежат сносу через пять лет, лишь бы только открыть путь к всё новым и новым приобретениям... Узнаваемо, не правда ли?

Максим Федорченко