Хлеб Адама оплачен пóтом (Быт. 3, 17), радость Пасхи предваряется тяжестью поста. Но человек хочет есть хлеб, не потея, и хочет войти в радость Господа своего, не умывшись и не переодевшись.
Чтобы пасхальное приветствие, эти два великих слова, вырвалось из груди, как птицы из клетки, а не сорвалось с безжизненных губ по привычке, нужно вначале пережить Страстную неделю. Таков порядок. Вначале «Слава, Господи, Кресту Твоему Честному», а затем — «и Воскресению».
Умри со Спасителем, и тогда оживёшь в Нём. По крайней мере, содрогнись, услышав о Его страдании, и дай душе выплакаться в Великую Пятницу, и тогда ликуй на рассвете Восьмого дня!
«Господи, помилуй нас», — говорим мы привычно. «Господи, помилуй Себя», — сказал однажды Пётр и услышал в ответ: Отойди от Меня, сатана (Мф. 16, 22–23).
Для всех у Тебя, Иисусе, нашлось достаточно жалости. Даже Иуду в Гефсимании Ты назвал другом. Но жалость к Себе не была согласной с волей Отца, и Ты покорился этому. Своей покорностью Ты превратил добровольное страдание в неизбежное.
Если слово «Крест» синонимично слову «страдание», то был «крест» до Креста. Были тяжёлые и частые удары солдат в претории, было битьё «скорпионами», при котором плоть отделяется от костей. Из Тебя хотели сделать посмешище, переодевали, говорили: «Радуйся, Царь Иудейский», — преклоняли колени, водили от Пилата к Ироду и обратно.
Ребёнок может умереть от одного удара, предназначенного взрослому. И Безгрешный мог бы умереть от ничем не заслуженных издевательств, предназначенных самым гнусным злодеям. Но нельзя было умирать раньше Креста. Зажёгши свечу, не ставят её под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме (Мф. 5, 15). Крест стал тем «подсвечником», зажёгшись на котором, Христос до скончания века зовёт к Себе всех заблудившихся в ночи греха.
И было там, на Голгофе, воплощение Давидовых песен. 21-й псалом ожил так, словно был написан кем-то из стоявших под Крестом. Там — предсмертный крик «для чего Ты Меня оставил?» В этом крике — все слёзы земли, вся агония боли и все ужасы одиночества.
Там — насмешки тех, кто столпился под Крестом: «уповал на Господа; пусть избавит Его».
Там — слова о гвоздях и о разделённой солдатами одежде: «Пронзили руки Мои и ноги Мои. Можно было бы перечесть все кости Мои; а они смотрят и делают из Меня зрелище; делят ризы Мои между собою и об одежде Моей бросают жребий».
Когда всё уже совершилось, Господь попросил пить (см. Ин. 19, 28), и псалом 21-й передал эстафету 68-му. «В жажде Моей напоили Меня уксусом».
И вместо раздробления голеней был глубокий удар копья между рёбер. «Кость не сокрушилась» у пасхального Агнца, но два источника — крови и воды — истекли из тела Нового Адама. Ведь Еве нужно родиться из Адамовых рёбер. Отныне Церковь будет умываться в этой воде, как голуби при потоке, и будет питаться этой Кровью как питием бессмертия.
Вскоре наступила суббота. Был странен покой того великого дня. Мессия — в гробу!
Кажется, жизнь потеряла смысл и продолжается лишь по инерции.
В мире стало тихо. Продлись эта тишина ещё хотя бы на день, мир сошёл бы с ума.
Ученики перепуганы, буквально раздавлены происшедшим. Они возвращаются к прежним занятиям. Вы слышите, сколько грусти в словах Петра «иду рыбу ловить»?
Их глаза потухли, их души пусты. Но слава Богу! Потому, что пустой может наполниться, а у полного нет свободного места.
Кто-то из внимательных людей сказал, что и чаша, и кувшин полезны своей пустотой. Стены сосуда ограничивают ту «полезную пустоту», которая может быть наполнена водой, зерном, маслом...
На рассвете Восьмого дня весь мир был обрадован благословенной, ни с чем не сравнимой пустотой Господнего гроба. Гроб Иисуса пуст, а погребальные одежды аккуратно сложены. Не стыдно ли вам, слепые вожди слепцов, до сего дня (Мф. 28, 15) лгать, что ученики, придя ночью, украли Его? «Кто крадёт мертвеца, да ещё и нагого? — говорится в одной из воскресных служб. — Или Мёртвого отдайте, или Живому поклонитесь».
Пуст, пуст гроб Иисусов! Потому полны, полны радостью и благодатью души тех, кто любит Спасителя!
Для того чтобы твёрдым было всякое слово, нужно иметь двух или трёх свидетелей. Так говорит Закон. Но Воскресший Христос явился не двум и не трём. Он являл Себя в продолжение сорока дней со многими верными доказательствами (см. Деян. 1, 3). Его видели десять апостолов без Фомы; те же, но уже с Фомою; семь апостолов на озере Генисаретском; жёны мироносицы вместе и отдельно Мария Магдалина. Однажды Господь явился пятистам братий в одно время (1 Кор. 15, 6). И после Своего Вознесения Он не переставал являться отдельным людям, из которых наиболее известен апостол Павел.
Великие мученики, терпя страдания за Христа и изливая за Него кровь, иногда до последней капли, часто бывали утешены Его явлением.
Преподобные отцы и матери, бескровно страдая ради Христа в борьбе с грехом, также нередко видели Славу Воскресшего Господа.
Да и вся Вселенская Церковь, собираясь на воскресное богослужение и исповедуя общий опыт апостольской веры, поёт: «Воскресение Христово видевше, поклонимся Святому Господу Иисусу».
Ради пасхального света, ради теплоты и полноты благодатной веры надо было за время поста опустошиться, вымыться и очиститься от всего второстепенного.
Но и те, кто не успел, или те, у кого не получилось, пусть не скорбят и не унывают. Явилось общее Царство. От пасхальной трапезы да насладятся все!
А постов в Православии хватает.