Церковный раскол в Украине

Вот уже одиннадцать лет церковный раскол в Украине можно справедливо назвать болью нашего народа. Поэтому и неудивительно, что тема преодоления раскола, его уврачевания не перестает будоражить умы и «кухонных революционеров», и видных государственных деятелей. Однако для реального решения этого вопроса быть политиком или «активистом» недостаточно. Для этого нужна искренняя, «не показушная», не формальная вера. И право решать, «какой быть Православной Церкви в Украине», объективно должно принадлежать не правительству, не «широким слоям демократической общественности», а исключительно верующим.

Теперь, позвольте определиться с понятиями. Это важно для предстоящего разговора.

1. Кого мы называем верующим?

После 70-летних гонений на Церковь все вдруг разом «прозрели»! Вчерашние гонители-идеологи вдруг все, массово, «прозрели по пути в Дамаск». Куда там св. ап. Павлу! Помнится мне, что ему сначала предстояло ослепнуть, а уж потом прозреть. И доказывать свою веру не только Апостольскими посланиями, но и подвергаясь бичеваниям, заточениям, судам…

Сейчас все просто: «прозрели» — пожалуйте «на лавры»!

Все резко стали верующими, говорят о «духовности». Несмотря на то, что до сих пор не могут понять различия между «ектенией» и «паникадилом»… Несмотря на то, что, выйдя из храма, преспокойненько идут к экстрасенсам, колдунам и шаманам… Несмотря на то, что бегут на поклон к заезжим «телегуру» и «махатмам»… А как же слова свт. Киприана Карфагенского: «Кому Церковь не Мать — тому Бог не Отец»? И какого «понимания церковных проблем» можем мы ждать от этих «верующих», если о себе они говорят как о «взгляде со стороны»? Тем самым как бы признаваясь, что они «вне Церкви». Церковь для них — в лучшем случае «мачеха».

«Церковность» же для многих ограничилась элементарным обрядоверием: стояние раз в год со свечкой в храме, освящение куличей (воды, яблок). И все… Даже без мысли «зачем я это делаю?». Как говорят: «Шоб було»! Но ведь вера и «набожность» — разные вещи. Хорошо, если «набожность» этих людей со временем вырастет в веру. Мне лично знакомы подобные примеры. Но пока они «младенцы» в духовной жизни, как можно требовать от них понимания проблемы и доверить им судьбу «всего дома» — Церкви? Мы же не требуем от пятилетнего ребенка доклада по аэродинамике и не доверим ему штурвал самолета.

Быть православным верующим — это не просто носить крестик. Это нести свой Крест — по-христиански, по-православному к жизни всегда и везде! И непременным условием жизни во Христе Иисусе являются постоянное участие верующего в Таинствах. Прежде всего, в Покаянии и Евхаристии, регулярные и частые Исповедь и Причащение, без формализма, с пониманием Таинств, позволяют человеку преодолевать житейское море на Корабле Спасения — в Церкви Христовой.

А потому только верующий человек, глубоко осознающий себя частичкой Церкви — не церковной организации, а Эклезии, Мистического Тела Христова, может судить о том, что такое Церковь и какой Ей быть.

2. Приоритеты самосознания

Вопрос о том, какой будет Православная Церковь в Украине должен, по большому счету, волновать лишь тех, кому не безразлично, куда ходить и во что верить. Тем, для которых разницы нету, все равно куда ходить — хоть в Храм, хоть в пагоду. Когда же человек осознает межконфессиональные различия, наступает момент выбора. Основным фактором, влияющим на этот выбор, будет приоритет, главенство тех или иных жизненных ценностей человека. Приведу, умышленно, в произвольном порядке: «место работы, семейное положение, национальность, вероисповедание, страна проживания, любимый цвет, гражданство…», и прочие анкетные данные. Задание предельно простое — нужно выбрать самое главное и расставить все пункты в порядке приоритетной значимости. Попробуйте это сделать лично для себя!

Так вот, для большинства «филаретовцев» приоритетами являются национальность или гражданство.

Умеренный национализм полезен. Он позволяет сохранить самобытность нации, не дает ей ассимилироваться. Но о каком национализме может идти речь в Церкви, если со времен земной жизни Иисуса Христа Церковь интернациональна?! Св. ап. Павел довольно ясно изложил эту мысль почти 2000 лет назад: Здесь нет различия между Иудеем и Эллином, потому что один Господь у всех, богатый для всех, призывающих Его (Рим. 10, 12). Несогласным советую перечитать хотя бы 10-ю главу Послания к Римлянам.

Православные всего мира, за исключением отпавших в расколы, составляют Единую Церковь Христову. Эта Церковь лишь для удобства управления разделена на Поместные Церкви, причем вовсе не обязательно они именуются Патриархатами. Кое-где предстоятель — митрополит или архиепископ. Кстати, несмотря на обилие приходов в Украине, Патриаршества здесь отродясь не было — была Митрополия, Экзархат. Возможно, когда-нибудь оно бы и появилось здесь на законных основаниях, если бы его не поспешили самопровозгласить. Одни хотели иметь собственного «Патриарха» — «мов, не гірше, ніж в людей»! Другим не терпелось померять патриарший куколь… Позволю напомнить, что Главой Православной Церкви является не Патриарх (как, например, папа у католиков), а Сам Иисус Христос. Патриарх — это по сути лишь старший по чину (но не по благодати) из епископов. А Константинопольский Патриарх — как старший из братьев, но не как отец, т.е. такой же епископ.

Никто не умаляет роли Украины и украинцев в Церковной Истории. Но Церковь и Ее история — не поле для чьих-то ревизионистских и реваншистских игр. Кстати, кое-кто, говоря про «змоскаленість», не додумался прикинуть, сколько священнослужителей — этнических украинцев — служит в России. Они что — «Рука Киева»?

Никто не отрицает национальной самобытности в храмовой архитектуре или церковном искусстве. Это обогащает Церковь. Но когда «особенности национальной самобытности» появляются в церковном вероучении…

О богослужении на национальном языке. Понятно, что и славянский перевод местами далеко не идеален. Однако то, что порой приходится слышать в храмах «филаретовцев», явно слеплено «на скорую руку». Ударения нового текста не соответствуют старым, историческим распевам. Вот и выходит: «Над о, надо! Дад’у, дад’у!»

Лично я считаю, что перевод необходим. Тем более, что запрета служить на национальном языке нет — был бы достойный перевод. Его нельзя делать с бухты-барахты — косо-криво, лишь бы живо, в угоду чьим-то амбициям. Такой перевод — вот действительно бессмертный памятник духовности и достоинству нации. Люди, которые возьмут на себя эту миссию, должны быть не просто образованными. Им необходимо быть подлинно духовными и талантливыми. Ибо этот труд требует усилий богословов и музыкантов, литургистов и поэтов, агиографов и стилистов, филологов и библеистов. Причем кроме знания классического литературного украинского «высокого слога» (переводить надо именно на него, а не на суржик и не на местечковый диалект) потребуется совершенное знание многих новых и древних языков. Это нелегкое, но благое дело.

Если приоритетом выбрано гражданство, то появляется возможность упрекать всех прочих в непатриотизме.

Разрешите задать риторический вопрос словами из песни: «С чего начинается Родина?» Ответ многие еще помнят… Как правило, чем ближе ко мне что-то территориально, тем больше я патриот этого. Поясню: я, в первую очередь, патриот своей квартиры — это Родина! Я патриот микрорайона, города, державы — это тоже Родина! Я патриот Европы, Земли, Солнечной Системы, нашей Галактики — это тоже Родина! Но по мере укрупнения масштабов патриотизм слабеет.

Между прочим, миллионы католиков-патриотов по всему миру вовсе не смущаются от того, что Римский Папа сидит в далеком Ватикане, а не на соседней улице, где-нибудь, скажем, в маленьком латиноамериканском городишке. Другое дело, если наш с вами земляк-«патриот» считает: «Пускай наш Патриарх хоть на Марсе сидит, лишь бы не в Москве»! Но тут уже дело не в патриотизме, и нечего им прикрываться.

Получается абсурднейшая вещь — этакая «однобокая веротерпимость». С одной стороны, выражается открытая неприязнь ко всем представителям Русской Православной Церкви, с другой стороны, декларируется полная религиозная толерантность (хотя правильнее было бы назвать ее «беспринципность»). В борьбе с «московською вірою та Москвою взагалі» становятся возможными любые союзы. С униатами, мусульманами — с кем угодно. Только не со Христом, не с мировым Православием…

Конечно, памятуя «штыки НКВД», можно по разному относиться к переходу западноукраинских униатов в Православие в 1946 году. Но и методы «окатоличивания» украинцев пару веков назад также вряд ли могут быть оправданы. Однако все подобные вопросы — предмет обстоятельного диалога с Римским Престолом, который, к счастью, тоже не забыл о Каноническом праве — но об этом чуть ниже. Методы типа «гей, всі до купи!» здесь просто неприемлемы.

Теперь мы, наконец, остановимся на том приоритете жизненных ценностей, который я лично считаю наиболее важным. Чуть выше я назвал его «вероисповедание». Можно также воспользоваться модным научным термином «религиозная самоидентификация индивидуума» или, проще, «конфессиональная принадлежность». Лично я, как и большинство православных, называю это союзом со Христом. Для любого православного именно Союз со Христом, Жизнь в Боге является самым главным приоритетом, перед которым меркнут и утрачивают смысл все прочие ценности. А согласно православному вероучению, памятуя приведенные выше слова сщмч. Киприана, этот союз невозможен вне Церкви.

3. Церковное единство и его нарушение

Позволю себе высказать мысль, которая, возможно, у кое-кого может вызвать недоумение. Православному христианину, в принципе, неважно, в какой законной (каноничной) церковной юрисдикции он находится. Проблема возникает лишь тогда, когда он оказывается в расколе с мировым Православием, в духовной самоизоляции. Я уже напоминал о том, что православная Церковь разделена на юрисдикции в силу исторических традиций и на основании Канонического Права, причем границы юрисдикций совсем не обязательно соответствуют границам государств. Но такое «разделение» не нарушает церковного единства. Подобно евхаристическому «Телу Христову», Церковь как мистическое Тело Христово «раздробляется и не разделяется». То есть при разделении на юрисдикции между Православными Церквами-Сестрами неизменно сохраняется единство в Евхаристическом общении. Что такое Евхаристическое Общение? Для незнающих объясню просто: это возможность совместного служения и взаимопризнание благодатности действия совершаемых Таинств. Раскол является разрушением единства, так как совместное служение с нарушившими это единство невозможно. Таким образом, самопровозглашенная церковная независимость становится независимостью от всего Православия, то есть не православием. Это, по сути, независимость «церкви» от Христа!

К слову сказать, ни один мало-мальски думающий представитель украинских «автокефалий» не оспаривает благодатности служения УПЦ Московского патриархата. Претензии можно услышать какого угодно рода, но только не обвинение в безблагодатности. Обвинить же УПЦ МП в безблагодатности (и в силу этого допустить возможность любых насильственных действий) может лишь человек, вообще далекий от Православия.

Основной же претензией «автокефалистов» является как раз то, что Церковь (не только Московская Патриархия, но и все мировое Православие) не признает наличие благодати в их служении. Как же так? — спросите вы, — Вроде и служба такая же?

В качестве ответа напомню вам старую детскую шутку. Дети порой аккуратно сворачивают пустой фантик от конфеты и предлагают друг другу. Вроде бы конфетка, а развернешь — пусто! Жаль только, что некоторые понимают слова Христа будьте как дети (см. Мф. 18, 3) именно таким образом, совершая службы, лишенные благодати. Вы спросите, чем измерить благодать? Очень многим, хотя бы церковным единством.

Другой упрек, который довольно часто приходится слышать, это сам факт анафематствования раскольников. Однако, как правило, приходится сталкиваться с полным непониманием того, что же такое Анафема. Под действием западного схоластического богословия и голливудской псевдодуховности у большинства рядовых обывателей сложилось неправославное понимание самого смысла Анафемы. На самом деле, Анафема — это не проклятие, не пожелание зла и невзгод (что было бы немыслимо с точки зрения Христианства, ибо говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был (Иез. 33, 11). Анафема, по сути, является лишь юридической констатацией Церковью (во всей Ее полноте) фактически происшедшего события. Церковь просто громогласно и во всеуслышание заявляет всему миру об уже происшедшем отпадении от Нее какого-либо человека или группы людей. При этом Церковь предупреждает всех о том, что все слова и дела отпавших от Нее не имеют ничего общего с Церковными действиями и вероучением.

Было бы не лишним напомнить и о том, что Анафема не является отлучением от какой-либо юрисдикции, а от Православной Церкви вообще. То есть раскольник теряет Евхаристическое общение со всем мировым Православием.

Именно разрывом с мировым, а не московским Православием объясняется то, что, во-первых, раскольников не приглашают на все православные мероприятия и торжества. А во-вторых, попытка самих раскольников вынести раскол за пределы Украины: поддержка групп, отколовшихся от других поместных Церквей и установление контактов с ними, стремление создать альтернативную, параллельную мировому Православию лжеиерархию. Фактически это стремление сделать украинский церковный раскол всеправославным.

Между прочим, желание представить широким массам анафему украинским раскольникам как «отлучение лишь от Московской Церкви» является заведомой ложью. Если бы такое мнение высказывал сельский батюшка из глубинки, это еще можно бы было как-то понять. Но когда об этом говорят люди, имеющие ученые звания в области богословия…

Когда же разговор заходит в сферу церковной юриспруденции (Канонического Права), раскольники либо ищут прецеденты нарушения этого Права в церковной истории, либо вообще говорят об утрате значения канонов.

Разговор о прецедентах бессмыслен. Он мог возникнуть только в силу сегодняшней повальной и оголтелой американизации нашего общества. Но церковное законодательство, в отличие от американского Гражданского Права, имеет не прецедентную основу. То есть когда-то произошедший случай может рассматриваться лишь как исключение (и то, при глубоком доподлинном исследовании), а не становится новым правилом. Если же в обществе исключение из правила постепенно становится правилом, то это является неоспоримым свидетельством деградации подобного общества. История уже не раз подтвердила справедливость данного тезиса.

Стремление раскольников оправдать свои действия нападками на Церковное Право имеют совсем другую природу. Еще в древности Святые Отцы предупреждали, что застарелый раскол превращается в ересь.

Здесь позвольте разъяснить церковную терминологию. Раскол является преступлением каноническим, то есть нарушением Церковного Права, при сохранении основ вероучения. Ересь же является преступлением догматическим, то есть искажением самих основ вероучения (догмы в вере — это почти то же, что аксиомы в математике).

То есть, утратив церковное общение по причине канонического преступления, отколовшиеся от Церкви лишаются благодати. От этой безблагодатности постепенно слабеет их вера и изменяется способ мышления, что приводит, в конечном итоге, к еретическим воззрениям.

Постепенное удаление различных групп, отколовшихся от Церкви, от Православного вероучения и формирование со временем у них собственных религиозных воззрений (еретических, с точки зрения Церкви) довольно подробно рассмотрены Церковной Историей.

Сегодня время летит стремительнее, чем когда-либо. Информационный бум привел к тому, что события и процессы, на которые некогда потребовались бы годы, в XX и XXI веке происходят в считанные секунды. Так что теперь для того, чтобы раскол застарел и стал ересью, не нужно много времени…

Политические силы и Церковь

Церковь по природе своей аполитична, поскольку двери храмов одинаково открыты для всех, независимо от партийных симпатий.

Уже говорилось о том, в чьей компетенции лежит решение церковных проблем. Поэтому безапелляционные попытки некоторых неверующих политиков вмешаться в церковные дела, при кажущейся благовидности помыслов, могут принести скорее вред, чем пользу.

Понятно, что религиозный конфликт не способствует ни стабильности, ни консолидации общества. И стремление светских властей всячески способствовать его преодолению — дело, безусловно, благое. Однако действовать в этом направлении необходимо очень осторожно, чтобы не «наломать дров». Политическому миру Украины часто не хватает принципиальности. Не только по отношению к делам церковным, но и в решении большинства вопросов. Многие «великие мужи» столь откровенно кичатся своей «политической гибкостью», что напрочь забыли прописную истину: «Кто гнется, того и гнут!».