На Рождество мне всегда немного грустно. Не оттого, что вся страна с весельем славит родившегося Христа. Грустно от того, как это делается.
Еще не так давно празднование Рождества было ежегодным днем подвига. Подвигом было все — и соблюдение предпраздничного поста, выдаваемого вездесущим соглядатаям за обыкновенную диету. И поход на ночную службу в далекий незакрытый советской властью храм. Поход опасный как разведка — ибо под храмом тебя ждал заслон из идейных комсомольцев-оперативников. Комсомольцы радовались — Рождественский день был для них выходным, «честно заработанным» на ниве богоборчества. А верующим предстояло идти на работу после бессонной ночи молитвы.
Но Христос, Которого славили они ночью в полупустом храме, укреплял силы верных Своих. И прощал их подневольный труд в день святого праздника. Милостивый Бог принимал их жертву. И не оставлял ее без награды.
Сегодня Рождество — национальный праздник. Улыбающиеся детишки с многочисленных плакатов и открыток призывают славить Рождество. Призывают с тем самым задором, с каким звали недавно славить «мир, труд, май» или «крейсер Аврору». Только галстуки пионерские куда-то спрятали.
Да и храмовое действо нынче не под запретом. Домашнее застолье с успехом проходит под телетрансляцию праздничного богослужения различных конфессий. Не вставая из-за стола, успеешь «побывать» везде. При этом «псевдоучастии» уже нет места мистическому трепету сердца. Трепету в ожидании Чуда Богорождения. Все заменило банальное эстетство: «У каких красивее пели?». Или просто обывательское любопытство: «Где властьпридержащие мужи со свечками стояли?». И никаких опасностей, никаких трудов! Хочешь — переключи на концерт, хочешь — на фильм. И правда — не станешь ведь молиться пред экраном? Для подвига осталось мало места…
Но свой дар Богомладенцу, лежащему в Вифлеемских яслях, может принести каждый.
От нас не требуется долгого караванного пути, который проделали шедшие за Вифлеемской Звездой мудрецы. Достаточно и автобусной поездки к храму.
От нас не нужно «золота, ладана и смирны». Бог попросил тебя лишь об одном: Сын, дай Мне твое сердце (Прит. 23, 26)!
Ведь Христос не спросит тебя на Страшном Суде, смотрел ли ты рождественский концерт на праздник. И сколько блюд было на твоем праздничном столе — тоже неинтересно. Твой подвиг веры гораздо важнее кулинарных изысков. Сможешь ли ты пронести свое сердце чистым сквозь предпраздничную суету? Сможешь ли поклониться Богомладенцу всем сердцем, соединившись с ним в Святом Причастии, в великой Тайне Тела и Крови Христовых?