Впервые о посттравматическом стрессовом расстройстве заговорили психологи, когда открыли «вьетнамский» (для нас характернее «афганский») синдром. Эту тему мы поднимаем неслучайно — события в нашей стране не могут никого оставить равнодушным, и огромное количество людей, сами того не понимая, пребывают в состоянии тяжёлого стресса. Не касаясь политических тем, постараемся рассмотреть, что собой представляет данное расстройство и каковы выходы из него.
Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), согласно МКБ-10 (международной классификации болезней 10-го пересмотра), — тяжёлое психическое состояние, которое возникает в результате единичной или повторяющихся психотравмирующих ситуаций, связанных с угрозой собственной жизни или жизни других людей.
Человек, переживая некое событие, испытывает страх или даже ужас, своё бессилие и беззащитность. Чаще всего данное расстройство возникает у людей, которые пережили сами или стали свидетелями несчастного случая, преступления, боевого сражения, нападения, стихийного бедствия, вести о смертельном заболевании или инвалидности, физического или сексуального насилия, террористического акта. Также нередко признаки ПТСР можно наблюдать у людей, переживающих потерю близкого человека, развод или измену.
Около года назад я и двое моих коллег-друзей решили открыть собственный центр психологической помощи. Знакомые крутили пальцем у виска: «Кто начинает дело, когда в стране происходит такое?». Но мы, заручившись благословением, всё-таки осуществили свою мечту, хотя и были внутренне готовы к фиаско. К нашему удивлению, дела пошли неплохо. Дестабилизация в стране и жизнь в непрестанной тревоге и ожидании худшего обнажили многие проблемы и болезни, не связанные ни с политикой, ни с экономикой. Обычно, записываясь на приём, человек жаловался на «депрессию» и различные нарушения состояния здоровья и самочувствия. В действительности у того явления, которое мы называем депрессией, есть много схожего с посттравматическим расстройством, но в то же время у последнего есть ряд характерных особенностей.
В отличие от депрессии, ПТСР всегда имеет конкретную причину. При депрессии человек часто не знает, с чего она началась, и попросту не находит в себе сил жить и радоваться жизни. При ПТСР причина всегда есть, есть точка отсчёта, травма, несчастье, которое могло повлечь за собой депрессию и прочие нарушения.
Итак, как отличить данное расстройство от других психологических хворей и когда необходимо обращаться за помощью?
Вперёд в прошлое
Словно машина времени, мысль уносит человека к переживаниям прошлых дней. И самой большой ошибкой будет сказать такому человеку «выкинь из головы, это давно прошло, всё это в прошлом». Нередко прошлые события имеют бо`льшую актуальность, нежели события настоящего времени. И это неслучайно. Возвращение в прошлое действительно оправдано, в нём нет выдумки или праздности. Человек вновь и вновь мысленно возвращается к травмирующему событию, чтобы... попытаться его «исправить». Переживая его в настоящем времени, он пытается каким-то образом изменить это событие, узнать или вспомнить о нём нечто такое, что изменит ход истории и, соответственно, приведёт к иному результату в настоящем. Криминалисты знают, что преступник и жертва также возвращаются на место преступления, словно что-то ищут, чего-то ждут. Именно эта вера в магическую возможность изменить прошлое ведёт их туда. Психологи же советуют стремление изменить прошлое направить на изменение своих мыслей и отношения к ситуации, а вовсе не к невозможному изменению прошедших событий. Именно с этого и начинается помощь психолога: специалист помогает шире и глубже посмотреть на ситуацию, проанализировать привычные мысли, которые не дают покоя. Опытный психолог, как проводник по трудному подъёму в горах, своей готовностью идти вместе придаёт мужества исследовать боль, страхи, переживания.
Если человек усилием воли не допускает этих рефлексий, то переживания приходят к нему через кошмарные сны, «странные» поступки, неожиданные для него самого выходки или в соматические расстройства (физиологические нарушения). Приведу два примера. Один из них произошёл с моим другом. Во время военного конфликта в Нагорном Карабахе трагически погиб его отец, а семье приходилось долгое время скрываться и прятаться от тех, кто угрожал расправой. Со временем война окончилась, в стране воцарился мир. Молодой мужчина поделился тем, что до сих пор ему часто снится один и тот же сон, как он и его семья бегут от преследователей, и тут откуда-то с неба спускается некто сильный и огромный и уносит их из места, где всё рушится, горит, погибает. Просыпается он каждый раз в холодном поту и несколько минут находится между явью и сном: он трясётся от страха, словно ребёнок, и не может сразу понять, жив ли его отец, мать и братья.
У детей нередко можно видеть проживание травмирующей ситуации в игре — таким образом они стараются выйти из мучающих событий благоприятным способом. Так было с дочерью моих знакомых. В городе, где она жила, начались военные действия, и знакомые пригласили их к себе, в другую область страны, пожить вдалеке от опасности. Уезжая, они не могли взять с собой кошку, им предстояло жить в небольшой квартире, деля её с ещё одной семьёй. Девочка очень переживала о кошке, мама успокаивала, что кошка ничего не боится и что кормить её будет соседка, а взрывы вовсе не пугают животных. Родители с тревогой обнаружили, что девочка играет в одну и ту же игру — «спасение кошки». Она готовит специальную коробочку, устилает её одеялом и, помещая туда игрушку, названую в честь кошки, выносит из «опасного» дома — из кладовки. При этом приговаривает, что всё будет хорошо, что беда обойдёт их стороной, что взрывы — это всего лишь шум салютов.
Случается так, что проигрывание прошлого носит более фатальный и страшный характер. Стоит упомянуть одну из героинь романа Ф. М. Достоевского «Идиот» Настасью Филипповну.
Пережив в юном возрасте растление со стороны старшего мужчины, которому она доверяла как отцу, несчастная, она словно ищет того, кто снова подверг бы её жизнь опасности, насилию. В этом «проигрывании» событии прошлых дней кроется страшный самообман — если я найду такую же опасность в настоящем и смогу её предотвратить, справлюсь с ней, то прошлое словно исправится само собой и потеряет свою власть над судьбой, «проклятье» прошлого утратит свою магическую силу.
Человек, пребывая в этом самообмане, уверен, что управляет своей жизнью, в то время как на самом деле им управляет его травма. Если от своих близких человек будет слышать, что «всё это давно прошло», он станет лишь больше замыкаться в себе и утрамбовывать травму, цементировать её, отравляя себя физически, душевно и духовно. К сожалению, без помощи специалиста или откровенной беседы с опытным священником разорвать этот порочный круг бывает практически невозможно.
Стена отчуждения
Люди, воевавшие в Афганистане, вернувшись, не могли найти себе места среди мирных жителей. Ощущение тотального непонимания, стены, холода. И сколько бы заботливые матери и жёны ни пытались согреть своим теплом, у солдата оставался горький привкус: «им меня не понять». Близкие пытались оградить человека от тяжёлых переживаний, уйти от неприятных разговоров, воспоминаний и пересказов событий, предлагая забыть всё и жить новой счастливой жизнью.
Впервые я встретила подробные описания чувств человека, вернувшегося домой после тяжёлых испытаний (война, серьёзная болезнь, тюрьма и т. п.), у Виктора Франкла. Он излагает свои переживания после возвращения из концлагеря Второй мировой войны.
«...С горечью видит он (вернувшийся из лагеря), какие изменения произошли за это время в той, прежней его жизни, в прежней среде. Если для него при встрече не находят большего, чем банальные фразы, пожимания плеч, ему трудно бывает преодолеть горькую мысль — зачем, собственно говоря, я всё это вытерпел... Когда он слышит что-то вроде „а мы ничего не знали“ или „нам тут тоже было плохо“, он спрашивает себя: неужели это действительно всё, что ему могут сказать?...Но иначе обстоят дела, если главным переживанием становится разочарование. Здесь дело уже не просто в конкретных людях, равнодушием или жестокостью которых можно пренебречь, замкнувшись и не желая больше ни знать таких людей, ни слышать о них. Нет, здесь другое. Испытывая разочарование, человек чувствует себя игрушкой судьбы. Годами он считал, что познал всю мыслимую глубину страдания, — теперь же он видит, что погружаться в него можно всё глубже и глубже».
Известно, что среди людей, переживших тяжелейшие травмы, происходит огромное количество суицидов. И нет «рецепта» более точного, чем тот, что вслед за Ницше даёт Виктор Франкл: «Если знаешь зачем, преодолеешь любые как». Человеку предстоит немало потрудиться, открыв перед собой всю тленность и абсурдность жизни, но одновременно и величие, высоту и бесконечность человека перед лицом этой жизни. Слава Богу, нам дано немало примеров, когда людям это удалось.
Мысли о смерти
Ощутив тотальное бессилие во время травмирующего события, человек боится смотреть на жизнь в перспективе. Мысли о будущем сопряжены с мыслями о смерти, никчёмности жизни. Стоит отметить, что мысли эти далеки от лечебного христианского «Помни последняя своя, и вовек не согрешишь». Они губительные, уводящие к мучительному вопросу: «Стоит ли жизнь того, чтобы жить?»
Данный феномен был тщательно исследован учёными при изучении ПТСР у ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС. Независимо от степени травматизации, люди отчётливо понимали угрозу собственному здоровью. В нашем сознании слово «рак» сопряжено со словом «смерть». И, несмотря на то, что онкологические заболевания нередко успешно вылечиваются, первая реакция на диагноз — ужас от неотвратимости смерти. Связано это с тем, что до конца не выявлены причины заболевания раком, и также до конца невозможно спрогнозировать исход лечения. Одним удаётся выжить после мучительных процедур и операций, другие «сгорают» на глазах. Был открыт феномен, что многие ликвидаторы аварии на ЧАЭС, даже не пройдя ещё медицинского обследования, самостоятельно «находили» у себя рак и умирали в короткие сроки. Результаты вскрытия показывали, что онкологии не было...
Как быть?
Безусловно, необходимо, осознав всю серьёзность проблемы, обратиться за помощью к специалисту. Человеку церковному необходимо просить помощи у духовника, и священнику в свою очередь важно понимать, что в данной ситуации речь идёт не просто о борьбе с унынием, но с гораздо более серьёзными душевными травмами, где уныние лишь следствие, а не причина.
Необходимо признать свою боль и, как говорят психологи, «побыть с ней», не спешить с ней что-то сделать, в чём-то самого себя убедить. Остановиться и разобраться, что именно так ранит душу, постараться заглянуть как можно глубже, оставив попытки эту боль убрать. Но сделать это в одиночку вряд ли кому-то под силу, ведь неизвестно, с какой бездной отчаяния можно встретиться «там». Поэтому делать это стоит в «сопровождении» попутчика, который сможет просто быть рядом, поддерживать человека в проживании своей травмы. Причина многих психологических болезней и неустойчивости психики современного человека в том, что мы не умеем переживать боль. В то время как боль является естественным сигналом, необходимым явлением, на переживание которого у каждого из нас есть достаточно сил и ресурсов. Пережив боль без попыток искусственно её превратить в нечто другое или просто сказать «не болит», мы удобряем почву в своей душе, оставляя её живой, давая возможность вырасти чему-то новому.
Люди с ПТСР переживают чувства бессилия и беспомощности — тяжелейшие чувства для человека. Столкнувшись с ситуацией, где от нас ничего не зависит, по большому счёту мы сталкиваемся с настоящим вызовом судьбы — и встаёт вопрос «кто я?». Переживание своего бессилия и ограниченности — на самом деле путь к открытию своего высшего предназначения. Ведь если Бог дал с нами этому случиться, то Он знает, что мы справимся, переживём, конечно же, не забыв прийти к Нему за помощью: Придите ко Мне, все труждающиеся и обременённые, и Я успокою Вас (Мф. 11, 28). Мне знакомы женщины, которые пережили подобное тому, что пережила Настасья Филипповна, и, усердно работая над собственной душой, сумели полюбить свою искалеченную жизнь и самих себя, желали жить не ради того, чтобы кому-то что-то доказать, а просто жить, не виня себя и не ропща на Бога. Увы, есть и иные случаи — как правило, они имеют фатальный исход, и нередки повторения подобных ситуации с дочерьми этих женщин, когда насилие «передаётся по наследству».
После травмирующих событий человек может стать зрелым. Безусловно, мы понимаем, что опираться на свои силы нужно, однако важно помнить их ограниченность. Это заставляет искать недостающего не среди подобных себе слабых и смертных людей, а просить у Бога Всесильного и Крепкого. Один мужчина, пережив тяжелейшие события, спустя несколько месяцев с диагнозом ПТСР обратился за помощью. Однажды он поделился тем, как встретился с Богом. Зайдя в храм, он увидел книгу в иконной лавке. Что-то привлекло его, то ли обложка, то ли название. Открыв наугад, увидел выделенные жирным шрифтом слова молитвы «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас». Книгу он вернул продавцу, но слова эти стали в нём жить своей жизнью: «Я понял, что помощи нужно просить у Крепкого и Бессмертного Бога, и вдруг в душе всё отпустило само собой. Я понял, что жизнь трудна, но выбора нет — нужно жить».